Я, Менгск

Макнилл Грэм

– Святая преисподняя, Арктур! Вытаскивай отсюда свой зад! Давай скорей!

– Что такое? Что произошло?

– Ты был прав, – выдохнула де Санто. – Черт возьми, ты был прав! Невероятно!

– Помедленнее, Ди, – сказал Арктур, спуская ноги с койки и вставая.

Де Санто налетела на него, заключив в медвежьи объятия.

Арктур отцепил девушку от своей шеи и отодвинул на расстояние вытянутой руки.

– Слушай, Ди. Успокойся. О чем ты говоришь? Что невероятно?

Прежде, чем снова начать говорить, она сделала несколько глубоких вдохов, успокаиваясь.

Но от этого возбуждение в её глазах не угасло, и Арктур почувствовал, что волнение, подобно электрическому току, передаётся и ему.

– Месторождение, – сказала де Санто, – Ты был прав, прямо под нами минералы, но мы не могли их засечь. Всё потому, что пласт железняка над ними создавал помехи для сигналов резонатора.

– Ты уверена? – спросил Арктур, – Ты все проверила?

– Конечно! С одной из буровых я получила керн, в котором оказались слои магнетита и сланцев. Я настроила резонатор так, чтобы отфильтровать наводки от них… О, ты должен сам на это посмотреть. Это крупнейшее месторождение, которое я когда-либо видела. Мы богаты, Арктур!

– Хорошо. Тебе нужно успокоиться, Ди.

– Ни за что. Оно действительно большое, Арктур. Я никогда и не слышала о столь огромных пластах. Он будет приносить прибыль, даже когда наши внуки отправятся на пенсию!

По прошествии четырех дней празднование и не думало прекращаться.

Оказалось, де Санто несколько преуменьшила реальные масштабы находки. Даже с точно откалиброванным резонатором, игнорировавшим залежи железняка, не удалось установить точную длину, ширину и глубину минеральной жилы – она казалась просто бесконечной. Когда Арктур убедился в реальности находки и первые образцы были подняты на поверхность, он собрал рабочих и пехотинцев. Тут же были откупорены бутылки с выпивкой и веселье началось.

Установка более мощных буровых продолжалась до сих пор. Это должно было ускорить разработку огромной находки. Арктур знал, что на этот раз станет действительно очень богатым человеком. Богаче, чем любой другой изыскатель в истории Конфедерации, потративший всю жизнь на копание и исследования.

Общая комната была заполнена людьми: шахтерами, химиками и солдатами. Завтра должны заработать более мощные буровые установки, и КСМ неплохо поработали, начав строительство перерабатывающей станции, но сегодня вечером все отдыхали. По всей видимости, для них это будет последний выходной на ближайшие несколько месяцев, поскольку постоянная база над месторождением уже развернута и каждые свободные руки теперь на вес золота.

Арктур сидел на одном из стульев возле стола, прислушиваясь к возбужденному говору его рабочих и позволяя им похвалить его интуицию, которая привела их в это место. Каждый ожидал разбогатеть благодаря этой находке, и в этот раз казалось, что их мечтам действительно суждено сбыться.

Бутылка с выпивкой передавалась по кругу, звучали тосты за будущее благосостояние. Арктур слушал грандиозные планы того, как его люди собирались потратить заработанные деньги. Когда же и ему предложили кружку смертельно крепкого самогона, он не стал отказываться.

Ди де Санто сидела

рядом с ним, широко улыбаясь, и щёлкала пультом, просматривая те немногие каналы, которые мог поймать их головизор. Картинки мелькали в углу комнаты, в большинстве своём реклама, но когда в глубине проекции промелькнуло знакомое лицо, Арктур развернулся в её сторону. Он стал читать комментарий в бегущей строке под изображением.

– Подожди, – сказал он, когда увидел, что де Санто собирается переключить канал, – Верни назад.

Динамик трещал и плевался, но в конечном счёте Арктуру удалось расслышать голос своего отца, хотя шум гулянки в общей комнате почти заглушал его.

– Тихо! – рявкнул Арктур, и в комнате тут же воцарилась тишина.

Он поднялся со стула и встал прямо перед визором, когда внизу проекции снова появилась бегущая строка.

«Военное положение на Корхале, сенатор Ангус Менгск объявляет войну Конфедерации! Тарсонис обещает принять жёсткие ответные меры!»

В голограмме Ангус стоял, обращаясь к многотысячной толпе с трибуны, установленной в месте, которое Арктур опознал как Марсово Поле. Море обожающих лиц внимало отцу, произносившему пламенную речь на свою излюбленную тему тотальной коррупции в Конфедерации. Хотя СНВ заглушил его слова, было хорошо видно, как Ангус потрясает кулаком над головой, обращаясь к людям с призывом к оружию, на который толпа отвечает оглушительным приветственным рёвом.

Арктур видел свою мать и Дороти, гордо стоящих за спиной отца, в то время как диктор с отвращением говорил о широкомасштабных планетарных беспорядках, захвате башни СНВ и нападении на форпосты Конфедерации, повлекшие тысячи смертей.

Изображение сменилось пылающими казармами Конфедерации, затем огромными толпами людей на улицах с яркими плакатами и снова Ангусом, кричащим собравшимся последователям, словно огненный демагог какой-нибудь древней религии пламени и серы.

Это была причина, по которой Айлин Пастер хотел, чтобы он отправился на Умоджу?

Что знал Пастер помимо того, что сообщало СНВ?

– Жёсткие ответные меры, – пробормотал он, – Что бы это значило?

Арктур отвернулся от головизора и прошел по коридору к своей комнате. Он распахнул дверь и начал запихивать в вещмешок те немногочисленные чистые вещи, которые у него остались.

Секундой позже Ди де Санто ворвалась в его комнату, на ее лице читалась обеспокоенность.

– Что ты делаешь, Арктур?

– Я уезжаю, – ответил Арктур, – Разве не видно?

– Скажи мне, что это шутка. Ты не можешь уехать сейчас.

– Легко.

– Мы находимся на пороге разработки крупнейших минеральных залежей по эту сторону Долгого Сна, и ты хочешь уехать? Черт возьми, Арктур, ты нужен нам здесь. Ты нужен мне здесь.

– Не волнуйся, Ди, – сказал Арктур, положив руку на ее плечо, – Я скоро вернусь. Нам с "Китти Джей" надо посетить Умоджу, но я обязательно вернусь. Я обещаю.

– Умоджа? Какого черта тебе там надо?

– Мне нужно увидеть Айлина Пастера, – ответил Арктур, – Потом я должен буду убедиться, что моя семья в безопасности.