Я, Менгск

Макнилл Грэм

В тот раз Мастер Миямото взял книгу в руки, хотя помнил послание слово в слово. Тем не менее, его глаза бежали за словами на странице; его голос осекся от волнения, когда он читал прощание своего отца.

– Что такое жизнь? – прочитал вслух Мастер Миямото. – Это вспышка светлячка в ночи. Это крохотная тень, что бежит по траве и теряется в закате.

Валериан нашел слова удивительно воодушевляющими. Он опустил глаза вниз на голову волка, вышитую золотой нитью на нагрудном кармане рубашки. Это была эмблема семьи Менгск, и Валериан с гордостью носил ее всякий раз, когда находился в безопасном месте. Так как в

тех редких случаях, когда они осмеливались появиться на публике, его предупредили не показывать ничего, что может связывать его с папой.

Учитывая то, в каком свете отца Валериана выставляли СМИ, это было разумной предосторожностью.

Прошло два года, с тех пор как он последний раз виделся с отцом. Это было на подземной платформе, у «Китти Джей», отцовского корабля.

Для Валериана тот момент запомнился с весьма противоречивыми эмоциями. Ему было грустно оттого, что папа уезжает, но даже в столь юном возрасте, он почувствовал напряжение между мамой, папой и дедушкой. Он чувствовал разворачивающуюся перед ним драму: его отец уезжал, оставляя маму здесь с дедом – уезжал, чтобы справиться с эмоциональными потрясениями. Даже притом, что в тот момент Валериан не понимал всей их глубины, он почувствовал их реальность, как если бы ему все объяснили.

Отец присел перед Валерианом и пристально посмотрел на него.

– Я бы хотел провести с тобой больше времени, Валериан, – сказал его папа.

– Да, – согласился Валериан. – Мне бы тоже хотелось этого.

– Тебе предстоит серьезно потрудиться, если ты хочешь стать достойным наследником. У меня есть Дело, которое нужно выполнить, и ты пока не можешь участвовать в этом. Ты недостаточно силен и недостаточно умен, но это пока. Ты услышишь обо мне много плохих вещей в ближайшие годы, но я хочу, чтоб ты знал, что все это будет неправдой. То, что я собираюсь сделать, пойдет на пользу человечеству. Всегда помни об этом.

И Валериан помнил.

Несмотря на запреты матери, Валериан с нетерпением смотрел каждый касающийся отца репортаж по СНВ. Он видел бомбардировки, убийства и распространение революционных настроений по всему сектору. Некоторые из сообщений были настолько абсурдны, что даже девятилетний ребенок мог видеть это, но другие, казалось, были чистейшей правдой, которая не нуждалась ни в каком приукрашивании.

Вид обгорелых тел и покалеченных трупов, выносимых из зданий Конфедерации, разрушенных взрывом заложенной бомбы. Горящий транспорт Конфедерации – очередная цель одной из многих повстанческих групп, которые медленно, но верно объединялись под знаменем и лидерством его отца.

Предприятия, принадлежащие Старым Семьям, взлетали на воздух одно за одним. Причем каждая цель выбиралась очень тщательно, чтобы урон экономической инфраструктуре Конфедерации вышел максимальным. Конечно, ни в одном новостном блоке не говорилось об этом прямо. Мастер Миямото всегда заставлял Валериана смотреть такие репортажи, чтобы Валериан смог найти ответ на самый важный вопрос из всех, которые могли возникнуть при взгляде на дело рук папы:

Почему?

Почему было разрушено именно это предприятие? Почему именно этот чиновник был убит?

Каждый вопрос заставлял Валериана думать не просто о кровавых фактах этих действий, а искать более глубокую причину, чем просто причинение ущерба противнику. Хотя на столь частые картины смерти

и страданий было тяжело смотреть, Валериан чувствовал уверенность, что во всём этом есть какая-то высшая цель. Эти люди были частью Конфедерации, и они хладнокровно убили родителей папы и тётю.

Мастер Миямото убеждал Валериана не делить увиденное только на черное и белое, но у таких глубоких суждений было немного шансов на понимание в виду потерь мальчика. Благородные идеалы прекрасны до тех пор, пока тебе не придется бороться за них, столкнувшись с личной трагедией.

Конфедерация отняла у папы родителей и сестру, а Валериан потерял бабушку, дедушку и тётю, которых он никогда не встретит, никогда не получит шанса узнает их поближе, а не только по рассказам отца. Если это не стоило немного пролитой крови, то, что тогда стоило?

Валериан знал, что его отец разыскивается по всей территории Конфедерации, разыскивается как террорист и убийца, но это были ярлыки, повешенные на него врагами, поэтому Валериан не обращал на них большого внимания. Он знал, кем на самом деле был его отец. Знал, что, когда увидит отца снова, то не разочарует его, как получилось при первой встрече! Теперь Валериан понимал это, и готовился.

Он не забыл, как мать в слезах сказала ему, что папа назвал его женоподобным книголюбом и слабаком. Признание, о котором она позже сожалела, но которое не возможно было забыть. В тот момент Валериан дал себе клятву, что о нем никогда не будут так думать снова, и занялся физическими упражнениями с таким рвением, словно от этого зависела его жизнь.

С отцом у Валериана была некоторая связь, но она вся велась через дедушку и появлялась от случая к случаю. Икар-4 был пятым местом, в котором они жили за два года и, похоже, что не последним. Валериан старался не привыкать ни к одному из этих мест, зная, что срочное распоряжение, приказывающее им двигаться дальше, могли доставить в любое время.

Дед Валериана изолирует еще одну отдаленную заставу Умоджанского Протектората или колонию, чтобы спрятать их, и всё начнется сначала.

Необходимость подобных действий была жестоко продемонстрирована, когда Валериан однажды пожаловался на необходимость постоянно переезжать, и уговорил мать не переселяться снова. Она согласилась ненадолго задержаться, и однажды ночью Валериан проснулся от крика солдат, орудийного огня, и вспышек взрывов.

– Ни звука, ни вздоха, Вал, мой дорогой, – сказала мама, стаскивая его с кровати и передавая солдату Умоджи в разбитом боевом скафандре. Воспоминания Валериана о той ночи сохранились спутанными и обрывочными, но он не забыл, как его несли посреди ночи. Тьма разрывалась от сверкающих вспышек. Он упал, когда мужчина, несущий его, рухнул, но был снова поднят, в тот же момент понимая, что первого солдата убили.

Их втолкнули в десантный катер, который всегда был приготовлен поблизости. Как только он с ревом стартовал, набирая высоту, Валериан вцепился в мать и спросил:

– Мама? Папа когда-нибудь придет за нами?

– Да, милый, – ответила она. – Он придет. Однажды.

Когда пилот улетел на безопасное расстояние, Валериан примостил голову на мамины колени и пролежал так много часов, позволяя ей гладить его золотые волосы, забирая прочь тревоги. Потом он услышал плач матери и притворился спящим, чтобы она подумала, что он успокоился.