Я научила женщин говорить

Ахматова Анна Андреевна

NOX

Статуя «Ночь» в Летнем саду

Ноченька!В звездном покрывале,В траурных маках, с бессонной совой...Доченька!Как мы тебя укрывалиСвежей садовой землей.Пусты теперь Дионисовы чаши,Заплаканы взоры Любви...Это проходят над городом нашимСтрашные сестры твои.30 мая 1942 Ташкент

In memoriam

А

вы, мои друзья последнего призыва!Чтоб вас оплакивать, мне жизнь сохранена.Над вашей памятью не стыть плакучей ивой,А крикнуть на весь мир все ваши имена.Да что там имена! – захлопываю святцы;И на колени все! – багровый хлынул свет,Рядами стройными проходят ленинградцы,Живые с мертвыми. Для Бога мертвых нет.Август 1942 Дюрмень

«Важно с девочками простились...»

Важно с девочками простились,На ходу целовали мать,Во все новое нарядились,Как в солдатики шли играть.Ни плохих, ни хороших, ни средних...Все они по своим местам,Где ни первых нет, ни последних...Все они опочили там.1943 Ташкент

Победителям

Сзади Нарвские были ворота,Впереди была только смерть...Так советская шла пехотаПрямо в желтые жерла «Берт».Вот о вас и напишут книжки:«Жизнь свою за други своя»,Незатейливые парнишки —Ваньки, Васьки, Алешки, Гришки, —Внуки, братики, сыновья!29 февраля 1944 Ташкент

«Справа раскинулись пустыри...»

Справа раскинулись пустыри,С древней, как мир, полоской зари.Слева, как виселицы, фонари.Раз, два, три...А надо всем еще галочий крикИ помертвелого месяца ликСовсем ни к чему возник.Это – из жизни не той и не той,Это – когда будет век золотой,Это – когда окончится бой,Это – когда я встречусь с тобой.29 апреля 1944 Ташкент

Причитание

Ленинградскую бедуРуками не разведу,Слезами не смою,В землю не зарою. Я не словом, не упреком, Я не взглядом, не намеком, Я не песенкой наемной, Я не похвальбой нескромной. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .А земным поклономВ поле зеленом Помяну...1944 Ленинград

Победа 

1. «Славно начато славное дело...»

Славно

начато славное делоВ грозном грохоте, в снежной пыли,Где томится пречистое телоОскверненной врагами земли.К нам оттуда родные березыТянут ветки, и ждут, и зовут,И могучие деды-морозыС нами сомкнутым строем идут.Январь 1942

2. «Вспыхнул над молом первый маяк...»

Вспыхнул над молом первый маяк,Других маяков предтеча, —Заплакал и шапку снял моряк,Что плавал в набитых смертью моряхВдоль смерти и смерти навстречу.

3. «Победа у наших стоит дверей...»

Победа у наших стоит дверей...Как гостью желанную встретим?Пусть женщины выше поднимут детей,Спасенных от тысячи тысяч смертей, —Так мы долгожданной ответим.1942—1945

Памяти друга

И в День Победы, нежный и туманный,Когда заря, как зарево, красна,Вдовою у могилы безымяннойХлопочет запоздалая весна.Она с колен подняться не спешит,Дохнет на почку и траву погладит,И бабочку с плеча на землю ссадит,И первый одуванчик распушит.8 ноября 1945

«Он прочен, мой азийский дом…»

Луна в зените

Этой розы завои.

Фет Г. Г.

1. «Заснуть огорченной...»

Заснуть огорченной,Проснуться влюбленной,Увидеть, как красен мак.Какая-то силаСегодня входилаВ твое святилище, мрак!Мангалочий дворик,Как дым твой горекИ как твой тополь высок...ШехерезадаИдет из сада...Так вот ты какой, Восток!Апрель 1942

Стихотворение посвящено Галине Лонгиновне Герус (Козловской), которая в 1937 г. была сослана в Ташкент вместе с мужем, ленинградским композитором Алексеем Федоровичем Козловским. В Ташкенте они стали близкими друзьями Ахматовой.

Г. Л. Козловская рассказывает предысторию этого стихотворения:

«…мой муж часто водил ее гулять по старому городу, который знал и любил. <…>

Привел он ее как-то и в тот «рай», в котором были прожиты три года нашей ссылки. Два дома, два сада с черешнями и персиками, которые то цвели, то плодоносили, серебристая благоуханная джида, огромный тополь и урючина, закрывавшая половину сада. Тут было все: и виноградная лоза, и розовый куст, и арык, бегущий вдоль дорожек, где кудрявится душистая мята всех цветов. Все чисто, все полито, все подметено. Как всегда, их встретили две девочки со множеством косичек. Под их радостные крики закипел самовар и появился дастархан – угощенье: изюм и сушеный урюк... В тот вечер Алексей Федорович показывал свои снимки тех дней, когда мы там жили на Игарчи – улице Седельщиков.

Анна Андреевна узнала и мангал в углу, и тополь, и меня, стоящую с кувшином. Через три дня она принесла мне листок со стихами. Подарила и поцеловала. На листочке написано – Галине Герус» (Козловская Г. Л. Ахматова в Ташкенте).