Я не ангел
Шрифт:
– Фур Ун Кул, – представился маг.
– Боро-Давоч Ник – отрекомендовался офицер.
– А я Джузеппе. Милейшие Фур и Боро-Давоч, да будет вам известно, что в Мире Философов нет пустынь. Лично я вижу из окна своего скромного трёхэтажного жилища оживлённую улицу, на которой в данный момент разгорается спор, что было раньше: яйцо или яичница?
Гвардейцы начали отчаянно прислушиваться, но вокруг властвовала тишина.
– Так что же всё-таки произошло? – спросил Ун Кул.
– Не далее, как позавчера, – начал дедуля, – к нашей планете прилетела комета.
– Но как она могла такое сотворить? – изумился Ник.
Джузеппе пустился в пространственные объяснения, которые я, как рассказчик, нарочно пропускаю, так как легче повеситься на ближайшей люстре, чем хоть что-нибудь понять из его слов, а я не хочу лишиться своих читателей.
– Так что же вы от нас хотите? – спросил спустя час (а именно столько и длилась лекция, после которой все без исключения черти почувствовали себя полными баранами – некоторое сходство у них имелось) Фур Ун Кул.
– Как что? Догоните эту комету и уничтожьте её! Тогда всё в нашем Мире вернётся на свои места.
– Вы в этом уверены? – уточнил Боро-Давоч Ник.
– Почти на сто процентов, – кивнул Джузеппе.
– Ясно, – хмыкнул маг. – Значит, по закону подлости нам выпадет именно тот процент, который не вошёл в вашу уверенность!
– Похоже, вы боитесь…
Фур пожал плечами (в Личине жука это сделать не так-то просто):
– Наша профессия не позволяет нам бояться. Но из-за неё мы и не можем стать героями и спасать Миры. Почему бы вам не найти кого-нибудь другого на эту должность?
– Вероятность того, что кто-нибудь другой сможет увидеть меня и поверит в мою историю, практически равна нулю, – вздохнул философ.
– Хорошо, – решительно произнёс офицер. – Предположим, мы согласимся, хотя это и идёт в разрез с нашими планами. Но на чём мы полетим? На метле?
– Ох, уж это общественное мнение! – фыркнул Джузеппе. – Почему все существа убеждены, что здесь обитают одни зануды? А ведь Философский Мир это пристанище не только философов, но и учёных со всей Вселенной. Эти учёные своими силами спроектировали и построили небольшой, но очень скоростной и манёвренный космический аппарат. Вот на нём вы и полетите.
– Но ведь он, скорее всего, тоже стал невидимым, – сказал Ун Кул.
– Я провожу вас и договорюсь с создателями космолёта об его использовании.
– Пойдёмте, – вздохнули в голос чародей с офицером. Они уже устали спорить.
Старик поднялся с кресла и вышел из комнаты. Черти последовали за ним и всей гурьбой полетели на пол со страшным грохотом.
– Осторожней! – запоздало предупредил Джузеппе. – Там журнальный столик!
– Мы уже знаем! – проворчали гвардейцы.
С небольшими трудностями новоявленные герои выбрались из особняка, который показался им лабиринтом не хуже Критского. Старичок, взявший на себя роль гида, шёл немного впереди, показывая дорогу и предупреждая об опасности и препятствиях.
Несмотря на это, через пару километров (а это чуть меньше половины всего расстояния) почти все черти хромали, запнувшись за что-нибудь, у многих
Именно тогда с королевским магом Фур Ун Кулом и случилось вышеупомянутое несчастье – на него свалился невидимый, но от этого не менее опасный кирпич.
От удара он – чародей – потерял сознание, а когда спустя несколько минут его удалось привести в чувство, Фур мог произнести только три слова в разных вариациях:
– Мама! Папа! Водка!
Большего от него добиться не удалось. Магического искусства всех чертей вместе взятых оказалось недостаточно, чтобы вернуть Фуру разум. Пришлось купить ему мороженого и вести с собой таким.
Джузеппе довёл героев и одного сумасшедшего до обсерватории, поговорил с тамошними учёными, причём только час ушёл на то, чтобы убедить яйцеголовых – это не оскорбление, а название расы – в том, что их не видят.
Наконец учёные мужи выдали гвардейцам свой аппарат. Выглядел он, как небольшой «запорожец», изрядно поднаторевший в поцелуях с «Мерседесами» – то есть условно круглой мятой грудой металла. Все черти внутрь уместиться не сумели (хотя и попытались) и уже хотели снова тянуть жребий, но быстро вспомнили, чем это обычно заканчивается, и офицер быстро отобрал трёх добровольцев.
Потом всех четверых быстро – в течение пяти минут – обучили управлению «горбуном» и разрешили взлёт.
Уже в полёте гвардейцы на своей шкуре испытали, как тяжко приходится мокрому белью в центрифуге. Болтанка была страшная. Невесомости черти ждали, как задержанную с прошлого года зарплату.
Наконец железный гроб преодолел облачный покров планеты и вышел на орбиту. Теперь четырём парящим (в прямом смысле) гвардейцам предстояла нелёгкая задача: засечь и уничтожить из корабельного орудия беглянку-комету, пока она не вышла за пределы досягаемости радаров. Попутно любуясь очертаниями планет, черти выискивали хвостатую злодейку.
Первым её заметил Боро-Давоч Ник – ему это по чину положено. Он схватился за рычаги управления пушкой и выстрелил. И, разумеется, не попал, так как всё сделал второпях.
– Теперь дайте мне выстрелить!
– А почему это тебе? Я тоже хочу!
– Я офицер, значит, мне и стрелять!
– Да иди ты! Стрелять хотят все!
– Куда же я пойду? Тут же космос!
– Вот туда и иди!
– Что вы спорите – комета же уйдёт!
– Заткнись! На «губу» отправлю!
– На свою, что ли?
– Ну, держись!
Завязалась короткая потасовка, которая была прервана криком:
– Комета близко!
Черти бросились за руль.
– Дай, я нажму!
– Фигу! Я сам хочу!
– Что вы орёте, я уже нажал!
– Ах ты, гад! На тебе в ухо!
– Уй! Идиот! Это моё ухо!
– Ну дай ему в обратную! Ай! Да не мне же!
– Пока вы тумаки раздавали, я ещё раз нажал!
– Попал?
– Нет.
– Тогда держи плюху, чтобы не лез без очереди!
– А мне-то за что?