Я не боюсь
Шрифт:
— Время слишком дорого в нашей с вами работе, — Рицц перевел взгляд на меня. — А вы, Тоддлер, что скажете? Особенно по поводу странных бледных людей, о которых я уже наслышан?
— Это серийник. И возможно, он не в себе. Уверен, что свидетели просто стали жертвами маскарада, который он затеял. В восемьдесят четвертом некто Ла Круз тоже надевал маску, чтобы под ней творить то, что творил. Выжившая жертва так и не смогла его опознать. Да и попался он, по-моему, чисто случайно.
— А что говорят свидетели? — прокурор
— Первый свидетель был… убит, сэр.
— Кем?
— Этого мы пока не знаем, сэр. Но почерк другой. Мы уверены, что это — два разных человека.
— Хорошо. Тогда ближе к делу, — Рицц нетерпеливо помахал рукой с растопыренными пальцами. — Каковы показания оставшихся свидетелей, если таковые имеются?
— Мальчик, Дилан Макгрегор, — продолжил Оливер, — утверждает, что видел женщину в ветхой одежде. Очень бледную. Может быть, она больна. Есть еще парень и девушка: Кит Стюарт и Дже…
— Я бы не стал полагаться на них, как свидетелей, — вмешался я. — Первый сильно пьет, а вторая… была недавно выпущена из психиатрической лечебницы. В газеты просочилась информация, которую успел выболтать Дилан. Они могли поддаться массовой истерии. Невольно, конечно.
Оливер повернулся и в упор посмотрел на меня. Я сделал вид, что не заметил этот взгляд.
— То есть, хотите сказать, что им показалось? — насмешливо уточнил Рицц.
— Да, сэр.
— Хорошо, Тоддлер. Я так понимаю, вы не верите, что они могли видеть убийцу.
— Я не верю, что убийцу видел и мальчик. Дилан. Возможно, это была сообщница убийцы.
— Молли Сандерс уже знакомила вас с результатами вскрытия?
— Только в общих чертах, сэр. Я просил определить точное время смерти и орудие убийства.
— Хорошо, — кивнул прокурор, и на его лице промелькнуло облегчение. — Думаю, вы пока можете продолжать вести дело. С поддержкой Харпера, конечно. Ну и моей, само собой.
Рицц высокомерно кивнул, давая понять, что аудиенция окончена.
— Зачем ты это сделал? — удивился Оливер, когда мы вышли. — То есть… в определенном роде ты, конечно, спас наши задницы от отстранения… но зачем? Ты повел игру в обход меня! На моих глазах!
Мы медленно пошли по коридору.
— Ты разве не знаешь, как действует Бюро, Олли? Почему, думаешь, они сюда примчались? Как только существование этих монстров будет доказано, все улики отберут и уничтожат. Почему мы иногда слышим о падении объекта с неба, но никогда потом нам не говорят, что же там нашли?
— Потому что там ничего не находят? — попробовал угадать Оливер.
— Потому что есть вещи, которые не положено знать обывателям. И если нас с тобой, при малейшем подозрении, просто отстранят, а, что вернее всего засунут в какую-нибудь задницу мира, где наши догадки будут никому не интересны, — я покачал головой, — то Джен затаскают по допросам, как свидетеля. Они будут бояться, что не
— Это да. Но в тоннеле, — Оливер задумчиво почесал затылок, — ты помнишь то ощущение? Может, она недалека от истины.
— Я не говорю сейчас, права она или нет, — вздохнул я, — хочу просто сказать, что ее скорее всего упекут в обратно в психушку.
— Ну а тебе-то что за печаль? Стоило подставляться и врать прокурору?
— Как-то не хочется быть причастным к такому.
— Не-е-ет, — хитро прищурился Оливер. — Я не первый день с тобой работаю. Ты темнишь.
Мы вышли в фойе, где кипела обычная работа. На стойке без конца звонил телефон, несколько посетителей ждали на стульях вдоль стены. При нашем появлении одна из женщин встала и, нервно комкая в руках небольшую тряпичную сумочку, направилась к нам.
— Черт! — выдохнул я.
— Что такое? — Оливер проследил за моим взглядом. — Так это же она! Та свидетельница, о которой мы только что говорили. Хью, ты знаешь ее, не отпирайся. Ты поэтому ее защищал. Да кто она такая?
— Моя бывшая, — процедил я сквозь зубы.
— О! — напарник не сразу совладал с выражением лица, и мне показалось, что Дженни это заметила.
Она с укоризной посмотрела на меня и робко переступила с ноги на ногу. Легкое светлое платье очень шло ей.
— Вы к нам по какому-то делу? — поинтересовался Оливер после слишком уж любезного приветствия.
— Нет. Не к вам. Только к детективу Тоддлеру, — также вежливо улыбнулась ему Дженни.
— Если вы хотите дать еще показания…
— Нет. Это личное.
— Олли, — повернулся я к напарнику, — будь другом, отвали.
Тот многозначительно улыбнулся и кивнул. Схватив Дженни за локоть, я повел ее в комнату для допросов. Место было выбрано неслучайно. Во-первых, в суматохе, царящей вокруг, только комнаты для допросов оставались достаточно тихим местом, чтобы спокойно поговорить. Разговаривать в фойе на виду у всех я не хотел. А во-вторых… во-вторых, мне требовалось несколько минут, чтобы все обдумать. В голове крутилось слишком много вопросов.
— Ты ведешь меня, как преступницу, — вполголоса заметила она, пытаясь высвободить локоть.
Я молча разжал пальцы. Открыл дверь, пропуская ее вперед.
— Здесь мило, — с неискренней улыбкой проговорила Дженни, проводя пальцами по столу, установленному в центре комнаты и бросая взгляд на большое зеркало вдоль стены.
Я показал ей, что она может присесть и сам пододвинул стул, усевшись напротив. Дженни положила сумочку на край стола, вздохнула и откинулась назад, на спинку стула, как будто отстраняясь. Я тоже почувствовал, что мы сидим слишком близко. Непозволительно близко для тех, кому нечего сказать друг другу.