Я не брошу тебя
Шрифт:
— Гуммо, — не выдержал он наконец, когда день уже подходил к концу. — Перестань постоянно падать. Батарейка у тебя не бездонная. Особенно учитывая сколько ты ее, прости термин, уже прогадил.
Гуммо не отвечал. В очередной раз он споткнулся посреди очередной лужи и свалился на четвереньки; замер едва не клюнув в кислотную грязь. Хайдег присел рядом у камня, наблюдая безучастно за тем, как Гуммо, не поднимаясь на ноги, выкарабкивается из едкой жижи. Оказавшись на камне, он упал ничком, звякнув стволом карабина, и долго находился в таком положении, не шевелясь, только тяжело дыша. Хайдег поднялся, подошел, потыкал Гуммо ботинком.
—
— Ничего... — отозвался вдруг Гуммо. — Дойдешь до точки... Будет тебе там нормальный...
— Не поверишь, Гуммо, — обернулся Хайдег, — как я этого сильно хочу. Не представляешь, насколько один вменяемый оппонент лучше десятка невменяемых компаньонов. По жизни, Гуммо, вообще.
— Сколько еще... Идти...
— Тебе этого лучше не знать.
— Сколько еще идти?
— Вставай, и пошли.
— Сколько еще идти, ты, сука?.. — Гуммо оторвался от камня, поднялся на колени, навел ствол на Хайдега.
— Два дня, Гуммо. Устроит? Ночь спим, день идем. И еще раз — ночь спим, день идем. Согласен?
Гуммо поднялся на ноги, постоял, шатаясь, побрел. Они продолжили путь, и вскоре искрящийся коридор, круто свернув налево, вывел их на другую сторону цепи холмов. Они оказались над узким балконом-плато, бегущим вдоль подножия цепи, загибающей здесь на восток и затем, в четырех километрах справа, снова забирающей к югу. Надвинулись очередные сумерки; перспектива размазалась мраком, но было видно невооруженным глазом, что за балконом, который имел в ширину триста метров, мрачнеет океан джунглей.
— Пошел, — Хайдег воткнул Гуммо ствол между лопатками. — Ну!
— Туда?.. — Гуммо обернулся назад, помешкал, повернулся вперед снова. — Опять?..
Хайдег, не отвечая, ударил Гуммо ботинком под зад. Гуммо заковылял вниз, спотыкаясь, падая, хватаясь за обломки породы, звеня карабином по камню. Они пересекли плато; Гуммо остановился у края крутого спуска и обернулся снова. Хайдег, оттолкнув Гуммо, прошел вперед и начал спускаться, прыгая по отломам, срывая потоки щебня, скользя и пытаясь сохранить равновесие. Наконец он оказался внизу, на неширокой полосе берега. За спиной зазвенел карабином Гуммо — прикатился кубарем через десять секунд и распластался на гальке.
Они оказались на берегу реки, которая отделяла предгорья от покрытых лесом низин. Поток шириной двести метров струил тяжелую воду с севера, глухо булькающую на мелководье. Угрюмые джунгли на том берегу стелились бесконечной лентой, разделяя мир на две половины — скальную и лесную. Хайдег подошел к воде, вошел по колено в вязкую жидкость, нагнулся, вдохнул.
— Гуммо, не парься, — он выпрямился, вернулся на берег. — Река с севера. Даже когда придет кислота, вода будет чистой. Может быть, только слой сверху. Сейчас даже этого нет, — он нагнулся, подобрал камень и бросил в черную воду. Камень погрузился в толщу, на мгновение задержавшись на поверхности — будто упругой пленке. — Вперед.
— Туда?.. — Гуммо стоял, пошатываясь, и пялился в тягучий поток.
— Гуммо, — сказал Хайдег жестко. — Ты свой мост потерял. Река — двести метров. Поток достаточно быстрый. Плюс к тому, что вода в полтора раза плотнее обычной. Мы доберемся до середины вон там, — он указал на юго-восток, — а дальше берега как такового нет. Вода уходит в деревья, и, скорее всего, дальше до самых болот. По схеме — «не
— Не пойду, — сказал Гуммо.
— Как хочешь, — Хайдег отвернулся и вошел в воду. Он погрузился почти по горло, когда Гуммо заговорил снова. Хайдег обернулся — Гуммо стоял на прежнем месте, подняв на Хайдега ствол.
— Хайде. Ты не бросишь меня, — ствол нацелился Хайдегу в грудь.
— Я сделал все, чтобы не бросить тебя. А ты тупишь, как сосунок на тэ-гэ-эс-симуляторе.
— Ты не бросишь меня.
— Я беру тебя за шиворот и перетаскиваю на тот берег, — Хайдег высунул из воды руку с мостом. — Вперед!
— Не пойду, — сказал Гуммо. — Мы не дойдем, — палец на спуске дрогнул.
Хайдег нырнул. Разряд, чиркнув о шлем, разлетелся о воду снопом белых комет. Вспышка озарила берег, черную фигуру Гуммо у кромки воды, полыхнула сетью прозрачных зайчиков по черной поверхности, отразилась строем вертикальных полос на стволах за рекой. Хайдег отплыл под водой на несколько метров, сбалансировал мощность разряда, вынырнул, выстрелил в Гуммо. Тот упал как подкошенный, головой в воду.
Хайдег подошел, нагнулся, отцепил карабин, повесил себе на шею. Гуммо заворочался, застонал. Хайдег сорвал с ранца клапан, вытащил группу питания. Гуммо приподнялся на локтях, снова упал лицом. Лишившись питания, костюм потерял гидрофобность, стал пропитываться водой, которая, несмотря на вязкость, впитывалась быстро и глубоко. Хайдег выпрямился, потер пальцами — пленка воды на перчатках держалась как намагниченная. Хайдег хмыкнул и качнул головой.
— На этот раз повезло мне, — он снова нагнулся, отцепил арбалет, перевесил на свой такелаж, пнул Гуммо ботинком. — Гуммо! Или встаешь и мы идем дальше. Или остаешься здесь. Я вытащил твою батарейку — так сволочить заряд больше нельзя! Отдам если очухаешься и перестанешь себя вести как... А пока помокни, подумай, как правильно себя вести. Если уж воткнулся к большим мальчикам... Знаешь, вообще, что за такой сволочизм у больших мальчиков делают? — он снова ступил в черную воду. — Я, конечно, кретин, что не забрал батарейку раньше... Да и ствол у тебя было бы неплохо забрать. Три локальных заряда! Только я о-пэ-вэ-бэ, Гуммо, не нарушаю. Поэтому жив до сих пор, — он пнул Гуммо снова. — Повторяю в последний раз. Или встаешь, или остаешься здесь.
Гуммо поднялся.
— В эту воду, Гуммо, нельзя стрелять под таким углом. Хотел убить — воткнул бы палку из арбалета. Только стрелу запитать не забудь, это тебе не паук... Чтобы пробить костюм. Тебя даже двоечником не назвать. Ты неграмотный идиот.
— Подожди, — промычал Гуммо.
С трудом рассекая вязкую воду, он догнал Хайдега и вцепился в ранец. Хайдег поплыл, стараясь держать шлем над водой. Течение повлекло тягуче, неодолимо — пересекать поток удавалось под острым углом, добраться даже до середины казалось почти невозможно. Гуммо, одной рукой впившийся в ранец, другой пытался грести, болтал ногами, но в результате огромной пиявкой только тянул на дно. Он окунул шлем несколько раз; вода проникла в костюм, который и так уже начинал промокать. Наконец, Хайдег пересек мертвое расстояние, навел мост и отстрелил фиксатор. Спица улетела во мрак; фиксатор надежно вошел с первого раза, и через минуту Хайдег с Гуммо были на берегу. Гуммо в изнеможении рухнул на глину. Хайдег вздернул его за клапан воротника.