Я не отдам тебе ребенка, дракон!
Шрифт:
— Что со мной будет? — выдохнула я, оказавшись под сводом полупрозрачного купола.
— Отдых, — коротко пояснил дракон. — Твоя задача — родить здорового ребенка.
Ладно, с этим я согласна. Малыш — на первом месте, я не имею права рисковать его жизнью.
Меня разместили в просторной комнате на первом этаже, полной воздуха и света. Я очень хотела принять душ и смыть с себя пот и запах цеха, но сил хватило лишь на то, чтобы под пристальным оком орчихи, приставленной ко мне в качестве телохранительницы и помощницы, переодеться в сорочку.
«Как там Мина? Все ли у нее хорошо?» —
Грозный вид орчихи говорил яснее ясного, что она языком попусту болтать не будет, а если заподозрит побег — привяжет к кровати.
Явился запыхавшийся майнер Лоэрели. Он поставил мне капельницу, а позже вернулся с портативным аппаратом УЗИ, раскладывающимся как чемоданчик. Судя по всему, врач тоже обосновался в комнате рядом со мной всерьез и надолго.
— Можно я посмотрю? — попросила я, когда эльф, прищурившись, уставился на экран.
— Нельзя! — отрезал он, но все же немного смягчился, услышав мой судорожный всхлип. — Сердце бьется, руки, ноги на месте. Вид бодрый.
— Бодрый, да? — с надеждой, перемешанной с острым чувством вины, прошептала я.
— Бодрый. Рукой вон тебе машет.
На холеном лице майнера Лоэрели мелькнула улыбка, обращенная, однако, не ко мне, а к ребенку. Похоже, врач радовался, что у него не возникнет проблем с драконами.
Я не стала обижаться на этого надменного хлыща. Главное, что с малышом все хорошо.
38
Несколько следующих дней я только спала, ела и смотрела телевизор. Орчиха включала мне развлекательные программы, веселые фильмы и мультики, пододвигала стул к моей постели и пристраивалась рядом. Все передачи она смотрела с одинаково суровым выражением лица, выпятив челюсть и осуждающе прищурившись, будто подозревала, что плоский экран, установленный напротив кровати, может каким-то образом навредить ее подопечной.
Удивительно, но и в этом мире снимали комедии, драмы и боевики. И здесь герои влюблялись и преодолевали препятствия на пути друг к другу. Особенно запал в душу фильм про оборотней — парня и девушку — из противоборствующих кланов, которые враждовали десятки лет. Так и не убедив родных прекратить распри, бедные влюбленные вместе сбросились со скалы. Наверное, будь эта история пьесой Шекспира, тут-то семьи бы и поняли, что пора завязывать с ненавистью. Но нет, здесь все оказалось намного трагичнее: кланы, потеряв наследников, в последней битве уничтожили друг друга.
Даже моя неприветливая надсмотрщица пустила слезу над финалом. Майнер Лоэрели, пришедший на ежедневный осмотр, мельком взглянул на экран и отругал орчиху, не стесняясь в выражениях.
— Сказано было тебе, дурища: только светлые, смешные, добрые фильмы! А это что?
— Хорошая история, — попыталась вступиться я. — Как после этого не поверить в настоящую любовь?
Врач скептически хмыкнул: он-то, похоже, давно перестал верить в подобные глупости.
— Лучше смотрите мультфильмы! — отрезал он.
Мультики, кстати, мне нравились. Похожи на наши. Главными героями тоже часто оказывались гномы, тролли, гоблины и драконы, вот только у нас сюжеты были чистой выдумкой, а здесь, как мне немногословно пояснила Барилла, моя телохранительница,
Нарисованные драконы были не так коварны, как драконы настоящие. Они вели себя благородно и бесстрашно, защищая крепости. Но зато и карали без проволочек. Как в жизни, так и на экране обычные жители предпочитали не связываться с могучими ящерами. В мультфильмах — потому что любили и уважали драконов.
— Ага, — ворчала я себе под нос. — Интересно, а кто у нас спонсор этого добрейшего переложения истории для детей? Не драконы ли?
И все-таки, как бы скептически ни была я настроена, одна история понравилась. История про непобедимого Ригана Завоевателя и его адари. Вместо того, чтобы избавиться от наложницы после того, как она родила ему ребенка, Риган оставил ее своей законной женой. И только она — попаданка из чужого мира — смогла смягчить его каменное сердце. Однажды на крепость, которую охранял Риган, напал отряд драконов из соседнего королевства. Риган был смертельно ранен, но тут случилось чудо: на его запястье появилась брачная татуировка, и такая же — на руке его адари, будто сами предвечные боги благословляли их союз. И Риган мгновенно излечился от ран, сделался сильнее в десять раз, разметал всех врагов. И жили они долго и счастливо, и умерли в один день. Так, кажется, заканчиваются все добрые сказки?
На самом деле, уж я-то знаю, только совет старейшин решал, кто и на ком женится, и раздавал татуировки, даже не спросив согласия брачующихся. Так им и надо, этим драконам!
Кстати, о совете. В воздухе будто повисло тревожное ожидание. Никто мне ничего не говорил, и добиться объяснений тоже не получалось. Барилла молча пожимала плечами, мол, не моего ума дело. Врач отрезал: «Это не в моей компетенции. Спросите у майнера Фирландера». Председатель иногда заглядывал в мою комнату — в мою комфортабельную тюремную камеру, как невесело шутила я про себя, — но визит обычно длился не дольше минуты.
— Как самочувствие, адари Элени? Все ли вас устраивает? Есть пожелания? — спрашивал майнер Фирландер, не отходя от порога.
Я отвечала, что чувствую себя хорошо, все устраивает, пожеланий нет. Председатель удовлетворенно кивал и удалялся.
Ничего не говорил, но и так понятно: он ждет, пока состояние малыша окажется вне опасности. После этого состоится совет.
Арман не появлялся, но это и к лучшему! Что он может мне сказать? Что я могу ему ответить? Я все еще не желала его видеть и едва ли когда-нибудь захочу.
Наверное, ему по-прежнему нельзя меня навещать. Как там сказал председатель? «Ты должен ждать решения совета»?
Совет. Совет. Это слово начало меня пугать…
Но еще больше меня пугало, что малыш перестал приходить ко мне во сне, хотя я звала и изо всех сил уговаривала его показаться хоть на секундочку, сказать, что с ним все порядке и что он не злится на свою бестолковую маму.
Сынок приснился только через неделю. Будто бы я открыла глаза в темноте и услышала тихий плач. В кресле у стены свернулся в комочек мой мальчишка и всхлипывал. Я соскочила с постели — во сне у меня появилось много сил, и голова совсем не кружилась, — бросилась к малышу и присела на корточки.