Я не отдам тебе ребенка, дракон!
Шрифт:
Вот так, Арман… Каково это — чувствовать себя безвольным и бесправным? По крайней мере тебе дали возможность высказаться, меня же ты лишил и этого преимущества.
Председатель тем временем перешел к описанию пункта 5.1 кодекса, попутно разъясняя, как именно майнер и майра Райландер его нарушили.
— Недопустимая небрежность… — Голос майнера Фирландера тонул в грохоте сердца в моих ушах, но все было и так понятно. — Побег адари… Риск для жизни ребенка. Не уследили…
— Я протестую, — подал голос майнер Вайсландер, отец Рейниры. — Все
Больше всего коварству неблагодарной «человечки» поразилась я сама. Вот, оказывается, как можно вывернуть наизнанку любые события!
Несмотря на то, что на слова майнера Вайсландера о преступном сговоре многие откликнулись одобрительным гулом, было ясно, что большинство на стороне бездетной четы. Наверное, многие здесь так и не смогли завести ребенка, и создавшийся прецедент в будущем позволит и им заполучить чужого малыша.
Я вся взмокла от нервов. Наши с Арманом взгляды встретились. Где же твое надменное высокомерие, драконище? Ты чувствовал себя хозяином положения, насмехался надо мной, зная, что мне некуда деваться. А теперь — я же вижу — ты горишь в огне…
— Слова! — рыкнул Арман, вскакивая на ноги. — Я требую слова!
Он одним прыжком перескочил через балюстраду, и майнер Фирландер нехотя уступил ему место за кафедрой.
40
Арман сжал края кафедры изо всех сил, и, если ему было больно оттого, что он потревожил раненую руку, он не подал вида. Он обвел аудиторию тяжелым взглядом, в некоторые лица всматривался чуть дольше.
— Ты знал моих родителей, Тайрен, — обратился он к дракону, сидящему на верхнем ряду. — А ты, Сириус, мой партнер по бизнесу. Разве я когда-нибудь обманывал, подводил тебя? Ты считаешь, что на меня нельзя положиться?
Если он сейчас пробовал достучаться до сердца Тайрена или Сириуса, попытка не удалась. Наверное, потому, что у драконов попросту нет сердца?
Во всяком случае, именно так до недавнего времени я думала про Армана.
— Я не снимаю с себя вины за то, что ребенок подвергся опасности, но… — Арман осекся на полуслове и еще раз скользнул взором по непроницаемым лицам.
Он понял то, о чем я догадалась сразу: решение давно принято, и никакие слова, никакие оправдания его не изменят.
Арман наклонил голову, напряженно обдумывая что-то. А когда несколько секунд спустя распрямил плечи, из глаз исчезло смятение.
— Вы ведь все спланировали, — усмехнулся он — ухмылка вышла ледяная и жуткая.
— Майнер Райландер, первое предупреждение! Еще одно — и вы будете удалены за неуважение к совету! — осадил его председатель.
— Я понял. Но, пока меня не лишили права голоса, я желаю поднять на обсуждение еще один вопрос: мой брак с Рейнирой, урожденной
Слова Армана произвели эффект разорвавшейся бомбы. Только что было тихо, а тут все зашумели, заговорили. Отец Рейниры вскочил и стал пробираться по рядам в сторону председателя, а добравшись, начал убежденно что-то доказывать. Крокодилица же — о чудо! — перестала терзать экран смартфона и уставилась на Армана, от возмущения судорожно сглатывая, как рыба, выброшенная на берег.
— Почему вы хотите развестись? — спросил майнер Фирландер.
Он едва перекрикивал гул, до колокольчика, оставшегося на кафедре, ему было не дотянуться. Но колокольчик и не понадобился: старейшины замолчали, ожидая ответа Армана, который прозвучал в полной тишине.
— Все знают, что брак между нами был заключен по воле совета. Он стал ошибкой. У нас с Рейнирой слишком мало общего, как бы мы оба ни старались, мы слишком разные, и я не хочу делать Рейниру несчастной. Я понимаю, что в первую очередь совет старейшин заботился о продолжении рода, и ребенок действительно мог бы скрепить наш союз, но если не будет ребенка, то и скреплять нечего. Мы еще сможем найти свою вторую половину.
Пока Арман говорил, Рейнира нервно грызла ноготь. На своем идеальном пальце с безупречным маникюром.
— Я хочу сказать!..
— Прошу прощения, майра Райландер, женщины не имеют права выступать в совете старейшин, вам это известно, — мягко пожурил ее председатель.
— А мой отец?
Майнер Вайсландер оттеснил Армана от кафедры и принялся убеждать старейшин не рушить жизнь молодых, которые только начали притираться друг к другу.
— Не ожидал, что совет владык — это почти так же весело, как судебное шоу на телевидении, — подал голос врач.
Я и забыла, что эльф сидит рядом, от переживаний не находила себе места. А вот майнера Лоэрели все происходящее забавляло.
Он наклонился ко мне и сказал:
— Могу спорить на что угодно, что просьбу твоего горячего дракона удовлетворят. Подкуп на случай, если он вздумает бороться за ребенка. Взаимовыгодный обмен. А Рейнира-то окажется у разбитого корыта. Но кого это волнует?
Эльфу очень уж хотелось продемонстрировать свой острый ум, а выслушать могла только я. Иначе он бы точно не стал метать бисер перед человечками.
«Неужели Арман откажется от сына без борьбы? Согласен на сделку?»
Почему так больно об этом думать?
— Предлагаю голосовать. — Председатель поставил точку в обсуждениях. — Голосование открытое. Сначала по первому вопросу. Кто за то, чтобы передать ребенка на воспитание супругам Торландерам?
Лес рук. Я расплакалась. Лицо Армана закаменело. И только чопорная майра Торландер впервые с начала заседания улыбнулась.
— Теперь на голосовании вопрос, поднятый майнером Райландером. Кто поддерживает развод?
Руки вытягивались одна за другой. Их оказалось не так много, как при первом голосовании, но все же больше половины.