Я не отдам тебе ребенка, дракон!
Шрифт:
Арман задумался.
— Я бы заметил!
Я снова вспомнила об алом всполохе, мелькнувшем на небе. Но нет, нет… Я зря волнуюсь!
Я сделала маленький глоток успевшего остыть чая.
— Где ты теперь? Где остановился?
Глупый вопрос, Арман ведь не командировочный проездом в городе.
— Тебе есть где ночевать?
Зачем я спросила? Я еще не готова пустить Армана в свой дом.
— Помнишь клуб Crystal Carnival, где мы с тобой познакомились? Я связался с Игорем Авильцевым, его хозяином, с которым сотрудничал несколько месяцев. Сказал, что попал
— А твоя корпорация? Старейшины отберут «Эклипсис»?
— Нет, собственность передается прямым наследникам только в случае моей подтвержденной гибели. Пока назначат управляющего, и моя корпорация будет работать, как прежде. Однажды, когда наш сын станет взрослым, мы вернемся и я заберу то, что принадлежит мне.
Из всего сказанного сейчас Арманом я услышала лишь несколько важных для меня слов: «Наш сын станет взрослым». Наш мальчик! Ему больше ничто не угрожает! Никто не попытается его убить, как подлые гарпии! Или отобрать и отдать в другую семью!
Кажется, я впервые смогла вздохнуть полной грудью. Неужели все самое страшное позади?
— Он мне снится, — смущенно призналась я. — И сны такие настоящие… Будто со мной разговаривает живой реальный мальчик.
Арман вскинул брови, а я неуверенно осеклась. Вот теперь он решит, что я совсем «поехала» от гормонов! Неужели это только мое воображение?
— Понятно, так не бывает, — вздохнула я.
— Бывает! — Арман погладил мою ладонь — а я и не заметила, что мы так и сидим, не расцепляя рук. — Так всегда бывает, когда ребенка носит драконица! Малыш во сне может разговаривать и с матерью, и с отцом. Обычно мы видим ребенка лет пяти-шести, именно таким, каким он и станет, когда подрастет. Однако после рождения малыш все забывает. Он не вспомнит, как грустил из-за того, что мы не можем быть вместе… Но я удивлен, Елена, ведь ты человек — и все же видишь его! Как такое возможно?
Я пожала плечами.
— Я тем более не знаю!
«А еще, Арман, я ни за что не признаюсь тебе в том, что чем дольше ты держишь меня за руку, тем сильнее мне хочется перебраться к тебе на колени, уткнуться носом в теплую ямку под ключицей, чтобы ты гладил меня по голове, по плечу. Чтобы обнимал… И не только обнимал…»
Я тихонько забрала руку, делая вид, что она понадобилась мне для того, чтобы взять чашку в обе ладони. Снова это наваждение! Нельзя поддаваться. Сначала надо разобраться со своими чувствами.
— Наш мальчик такой красивый, — сказала я. — И такой славный.
— Весь в отца! — Арман улыбнулся и подмигнул.
— Самовлюбленный и заносчивый драконище? — поддела я его. — Ну не зна-аю…
Мы рассмеялись. Боже мой, мы рассмеялись, как нормальные люди!
Кстати, о нормальных людях…
— Арман, мне надо
— Только хвостик, — ответил Арман с серьезным видом, но тут же согнулся пополам от смеха. — Нет, моя девочка, сейчас наш сын выглядит как обычный ребенок, не волнуйся!
— Не надо… — попросила я.
— Чего? — Он перестал смеяться и встревоженно вгляделся в мое лицо.
— Звать меня так: «моя девочка». Я пока не твоя. Я не знаю, что будет дальше. Мы просто попытаемся… Попробуем… Но я ничего не могу обещать.
— Хорошо, — тихо сказал Арман. — Я не тороплю. Но я ведь смогу приходить? Ты разрешишь мне заботиться о тебе и сыне?
Я кивнула.
— Я хочу сходить вместе с тобой к врачу. Позволишь?
Я снова кивнула.
— Должен ведь кто-то будет привести в чувство врача, когда он увидит у плода остренькие зубки…
— Шутишь! — ахнула я, схватившись за живот.
— Шучу! — тотчас воскликнул Арман.
50
Постепенно, шаг за шагом, мы двигались навстречу друг другу. Теперь я знала, что сделало Армана тем, кто он есть, могла понять его, а значит — простить. Когда-нибудь.
Арман не давил, не был навязчивым, но когда мне было нужно — всегда оказывался рядом. Мы вместе сходили на очередное УЗИ — теперь по-настоящему вместе. Арман держал меня за руку, когда мы смотрели на черно-белый экран, где маленький дракон мирно сосал большой палец.
Врач, хоть на этот раз он был не эльфом, выглядевшим как подросток, а пожилым грузным мужчиной, отругал меня почти с теми же нотками в голосе, свойственными и майнеру Лоэрели.
— Почему же так поздно встаете на учет по беременности, дорогуша? Уже в декрет скоро!
— Это наше с женой решение, — тихим, спокойным голосом, не повышая тона, сказал Арман.
Почему же почудилось, будто воздух в кабинете задрожал от напряжения? Врач сразу сник, промямлил, что он-то нам добра желает, однако после замечания Армана поглядывал не него не то, чтобы со страхом, но все же настороженно.
Мы вышли из кабинета, и Арман принес мне чаю из автомата. Пока я пила, стянул с моих ног бахилы и отправился разыскивать мусорное ведро.
— Какой заботливый у вас муж, — услышала я женский голос.
На краю лавочки сидела женщина возраста моей мамы и смотрела на меня с искренней доброжелательностью. Наверное, со стороны наша парочка выглядела идиллически: круглый животик, предупредительный красавец-муж. Она ведь не знала, что Арман каждым своим поступком пытается загладить вину. А самое грустное в этом: я пока не находила в себе сил окончательно оставить прошлое в прошлом и не вспоминать обид.
Сейчас он в нашем мире и, наверное, думает, что сумел вырваться из-под влияния старейшин и никогда не станет тем высокомерным и холодным ящером, которого я знала. Но могла ли я ему доверять на все сто процентов?