Я не отдам тебя, Босс

Муромцева Кира

«Через два часа. Гостиница «Эллада». Номер 113» – гласит сообщение.

Я поднимаю глаза от экрана телефона и натыкаюсь на внимательный взгляд Димы. Медленно, едва заметно, киваю, чтобы не вызвать никаких лишних подозрений у остальных присутствующих за нашим столиком.

Горев расплывается в улыбке и моментально теряет ко мне интерес, поворачиваясь к Болконскому. Что-то говорит ему, склонившись почти вплотную.

Реакцию Стаса заметить не успеваю. Один из инвесторов, Геннадий Павлович, перетягивает

на себя моё внимание, то и дело, пытаясь небрежным жестом прикоснуться к моей ноге под столом.

Мне стоит огромных усилий терпеть это наглое вторжение в свою зону комфорта, по миллиметрам сдвигая, заинтересовавшую мужчину, часть тела.

Я вообще не понимаю, зачем меня потащили в ресторан. Если на официальной части встречи, моя роль была ясна, то сейчас я была не больше, чем для мебели. С таким же успехом, справился и шкаф. Хотя, у шкафа нет длинных ног, за которые его могут лапать, слишком наглые личности.

Наконец, вечер подходит к концу. Инвесторы, оставшиеся абсолютно довольными, положительной динамикой в делах компании, тепло прощаются с Ружиным.

Я пытаюсь стоять в стороне, но и меня не обделяют вниманием.

Геннадий Павлович, со всей своей горячностью, хватает меня за руку и касается поцелуем тыльной стороны ладони.

– Надеюсь, еще увидимся, – страстно шепчет мужчина, а мне хочется скорее оказаться в душе и хорошенько вымыться. Никогда еще я не чувствовала себя такой грязной. Никогда.

– Инна Вячеславовна, Вас подвезти? –интересуется генеральный, проводив компанию мужчин.

– Нет, спасибо. Я на такси, – спешно отказываюсь я, поглядывая на наручные часы.

До встречи с Горевым, оставался час.

«Эллада» находилась всего в десяти минутах ходьбы от ресторана. И пускай гулять на каблуках – еще то удовольствие, ехать в душном салоне авто не было никакого желания.

Да и погода весьма располагала. Прекратил лить дождь, который успел надоесть за несколько дней. Вечер был приятным и теплым. Замечательный, по сути, вечер. Подходящий.

Не хватало романтики. Не возбуждения, страсти, а именно романтики. Как в пору юности. Когда песни под луной, хилый цветочек от кавалера на последние деньги, и одна на двоих шоколадная конфета.

Взрослая жизнь умеет сжирать не только людей, но и чувства. Эмоции. Настоящие чувства, а не суррогат, который мы, в последнее время, испытываем.

За этими философскими размышлениями, не замечаю, как подхожу к гостинице.

Внезапно, тело охватывает дрожь предвкушения и радости. Как маленькие электрические разряды тока. И тревога, так давно терзающая меня, почему-то отступает.

В спешке захожу в холл, быстро прохожу регистрацию и иду в номер 113, сжимаю в руке, едва не до боли, ключ-карту.

Открываю дверь в номер, но натыкаюсь лишь на полнейший мрак. Пытаюсь подсветить себе фонарём, на мобильном

телефоне, но дверь толкает сильная мужская рука, а смартфон из моих рук, кочует к Гореву.

Только когда мужской силуэт подходит ближе, я начинаю понимать, как ошиблась. Это был не Горев. Не та ширина плеч, не тот запах, не тот мужчина.

Приторный аромат сиропа заползает в ноздри, окутывает с ног до голов, как паук свою жертву.

Резко дергаю входную дверь за ручку, но она не хочет поддаваться. Когда только успел запереть?!

Волной накатывает страх. Прижимаюсь спиной к двери, обхватываю себя руками и, совсем как в детстве, жмурюсь.

Сейчас я открою глаза, и он исчезнет. Вернется Горев, уползет в свою пещеру тьма и всё будет, как прежде. Всё будет хорошо. Пожалуйста, пусть всё будет хорошо.

– Инна, – ласковый шепот, скользящие по щеке губы.

Мужские руки хватают за талию, опускаются ниже, задирают юбку.

Я хочу закричать, но и с горла вырывается лишь слабый хрип. Пытаюсь отбиться, но мои руки перехватывают и жестко сжимают запястья.

Мне гадко, больно и безумно страшно. Так, как еще не было страшно, за всю мою, не слишком длинную, жизнь. И вся моя самоуверенность летит к черту. Никакая я не сильная и не умна, раз попала в эту ловушку. Раз разрешила и позволила обращаться с собой так.

– Пожалуйста, не надо, – по щекам льются слезы, но я их не замечаю.

Сильнее прижимаюсь к дверному полотну до боли в спине. Трясусь, как осенний лист на ветру.

А он продолжает гладить меня, обнимать, слюнявить шею своим мокрым и скользким языком.

Я не знаю, что делать. Не знаю, куда бежать. Вспоминаю советы из телевизора, как вести себя с насильниками. Но, даже на секунду, не хочу представлять, что мне они понадобятся.

– Инна? Ты плачешь?

Глупый вопрос. С учетом того, что меня сейчас поимеют, против моей воли.

Болконский, в одну секунду, отскакивает от меня, щелкает выключателем и коридор гостиничного номера, озаряет яркий свет.

Ноги отказываются держать непутевую хозяйку. Медленно сползаю вниз, обхватывая себя двумя руками и пытаюсь прекратить накатившую истерику. Однако, слезы и не думают останавливаться.

Я раскачиваюсь, в попытке себя успокоить, подобно маятнику. Вперед-назад. Вперед- назад.

Стас присаживается около меня на корточки, но больше не прикасается. Смотрит внимательно, хмурится.

– Ну, что ты? – мужская рука тянется погладить меня по волосам, но я отползаю в самый дальний угол прихожей, забиваясь в нишу, между стеной и шкафом. – Не бойся. Никогда не бойся меня. Его надо бояться, но не меня. Инн, я никогда не причиню тебе вред. Никогда.

Инна

– Зачем? – пытаюсь придать голосу нормальную интонации, но короткие всхлипы все равно прорываются.