Я не сдамся!
Шрифт:
Вся кухня ахнула, а Маша чуть было не подавилось борщом.
— Это же просто графика, вы чего? — сказала она.
— Графика не графика, а красиво, — хмыкнула Наталья, выпуская облако дыма. — Ты клювом-то не щелкай, — женщина указала сигаретой в экран, — щас мой любимый момент покажут…
Следующим эпизодом Маша глядит куда-то в сторону, и небрежно бросает в микрофон: «Пламенному сердцу огонь нестрашен».
— Еще больше новостей смотрите в вечернем выпуске на Чертаново ТВ, — проговорила репортерша, а затем начался прогноз погоды.
— Хорошо бы, чтоб те подлецы сгинули в огне! — возводя
— Это уж точно, — закивала Лизок, — ага, это уж точно!
Маша решила сменить тему, но не придумала ничего путного, поэтому вышло довольно топорно:
— Наталья, а я у вас давно спросить хотела, но все забывала… Кто живет в последней комнате по коридору направо?
— Да Ульянка-шалава и ее сын. Как его… а, Макарка. Только они щас в отъезде. Она то в деревню его сбагрит к дальней родне, то еще кому. А сама в это время либо по мужикам шляется, либо бухает. Скоро вернется — сама увидишь. Хорошо хоть, от пацана ни звука. Тихо сидит как мышь. Жалко его, но опека не видит повода лишать Ульянку прав.
Маша едва ли поняла, о чем идет речь — у нее вдруг закружилась голова.
— Спасибо вам за борщ и котлеты, я…
— А пирог как же?
— Да-да, а пирог?
— Уже не влезет, — улыбнулась девушка. — Я пойду еще подремлю, если вы не против. Сильная слабость какая-то, аж непривычно.
— Надо думать, после пожарища-то… Иди, Маха, дрыхни, посуду оставь, я сама помою.
Еще раз поблагодарив соседей, девушка отправилась к себе в комнату. Завтра с утра ее смена, и хочешь-не хочешь, а придется идти мыть подъезды. Поэтому будет не лишним набраться сил, чтобы суметь хотя бы поднять ведро с водой.
Ночью девушке снова снились странные сны про пожар, но в нем горела не она сама, а Дима с Надей или рэкетиры Глеб с Ильей. И все они почему-то просили у Маши помощи.
Глава 30
То ли от пережитого стресса, то ли от отравления организма и общего ослабления организма, но на следующий день Маша почувствовала, что заболевает. Благо, к тому времени подъезды уже были вымыты и сверкали чистотой, ровно как и полы в коридоре коммунальной квартиры. Просто пришла ее очередь дежурить. Можно сказать, ее первая смена на новом месте жительства. Девушка практически гордилась тем фактом, что ее имя появилось в общем графике, начерченном Натальей на желтоватом листе А4. График висел на стене возле кухонного стола. Так, чтобы каждый мог видеть, когда его очередь мыть полы в общем коридоре и весь санузел.
— Машенька, до вас я даже не предполагал, что у нас линолеум с орнаментом из роз! — подивился дядя Юра, который почему-то был абсолютно трезв. — Всегда думал, что он однотонный, цвета баклажанной икры. А, оказывается, на нем розы!
— Да, — подтвердила Наталья, доставая из кармана халата зажигалку, — Машка у нас спец по уборке. Вон подъезд как выдраила. Даже эти скоты с первого этажа стали меньше свинячить. Видят же, что девка старается, руки в кровь сдирает, лишь бы они не тонули по колено в дерьме, прости господи. — Посмотрев на Машу, женщина нахмурилась: — Че-то квелая ты какая-то.
— Все ты, Наталья, о говне да о говне, — сник дядя Юра.
— Не мы такие, жизнь такая.
Ртутный градусник показал всего 37.7, однако Маша ощущала себя на все 39. Ее бил озноб, горло саднило, а лобную часть головы будто начинили свинцом. Соседи принялись активно ее лечить. В ход пошли мед, молоко с маслом, сода с солью, разбавленные в воде для полоскания горла, аспирин, парацетамол, горчичники и даже старая советская грелка. А к вечеру, когда со смены вернулась Лизок, добавился еще и чай с малиновым вареньем. Который, кстати, оказался очень вкусным.
— Пей мелкими глотками, — уходя из комнаты, наказала Лизок, — а то обожжешься. В остальном рисков никаких. Чай с малиновым вареньем — лучшее средство от всего. Ага, от всего. Даже от бесплодия. Ты это, как выдуешь кружку, стучи в стену — я тебе еще сделаю. Да, ага, еще сделаю!
На следующий день Маше стало лучше, однако болезнь еще не отступила, поэтому девушка решила отлежаться. Кто знает, вдруг ресторан откроется быстрее, чем предполагалось, и Сурен вызовет ее на работу. Официантка — это практически лицо заведения, поэтому ей нужно быть во всеоружии, болеть никак нельзя.
К полудню она поняла, что просто лежать в кровати было для нее практически невыносимо. Вероятно, так давно не отдыхала, что уже успела забыть, каково это. Появилось ноющее ощущение безделья, которое вдобавок ко всему вызывало острое чувство вины. Однако вставать было опасно. Маша знала, что, если встанет, то тут же побежит что-то делать. Готовить, стирать, умчится в магазин за продуктами или в гости к семье Саломатхон. Нет, нужно соблюдать постельный режим, чего бы это ни стоило.
Маркиз, который только что поел вареной говядины (Наталья варила борщ и решила угостить пушистого), изящно запрыгнул на кровать к хозяйке, завалился к ней под бок и довольно заурчал. Чтобы сымитировать хоть какое-то действие, Маша взяла с тумбочки телефон и полезла в социальные сети. Чего она никак не ожидала, так это увидеть в новостях себя. Причем ее фотографии были не только в местных группах, но и в крупных пабликах и телеграм-каналах. В основном, там публиковались видео, как она бежит прямо в пекло, и ролики, как выходит оттуда. Все видео были с разных ракурсов, — вероятно, постарались очевидцы. В тексте постов обсуждалось все то же самое, что и на местных ТВ-каналах: бурерожденная из Чертаново; девушка, которая не боится огня; та, что бросилась в огонь ради спасения бизнеса своего начальника и все в том же духе.
Больше всего Машу удивили комментарии. Их были тысячи, и почти все положительные. Все писали, какая она яркая и смелая, называли ее русской красавицей, ставили в пример. А мужская половина комментаторов через одного высказывала пошлые мысли, которые возникали при взгляде на рыжую бестию.
Девушка почувствовала, как пылают ее щеки. Она не привыкла к такому вниманию и даже боялась его. Еще не хватало, чтобы ее начали узнавать на улицах. Хотя вряд ли такое будет. Еще несколько дней — и новости про чертановскую бурерожденную сменятся другими. Эти мысли приносили облегчение.