Я не твоя
Шрифт:
А по ночам выла в подушку, выла и просила – ну забери тогда и меня! Зачем мне оставаться тут, если их не будет рядом? И тут же била себя по губам!
У меня ведь есть еще сын! Здоровый ребенок, которому нужна счастливая и сильная мать!
И я была сильной, и внешне старалась казаться спокойной, уверенной.
Главное – не сломаться! Не рассыпаться.
Но как? Как?
Когда любимый, глаза которого всегда смеялись, который, казалось, улыбался двадцать четыре часа в сутки, на твоих глазах превращается
Я знала, что это может произойти.
Еще тогда, в Пафосе, после свадьбы он привел меня на пляж и рассказал.
Саркома. Ремиссия. Долгая и успешная. Хотя вероятность того, что он сможет стать отцом невелика, после курсов химии. Он ведь учился на врача, сам все прекрасно понимал.
И саркома – это не рак, эта мерзость еще опаснее и коварнее…
– Я хотел признаться тебе до свадьбы Зоя. Но не смог.
– Ты что, думал, что я…
Конечно, он не думал плохо обо мне! Он думал плохо о себе. Обманул!
– Я должен был сказать.
– Это ничего бы не изменило!
На самом деле не изменило бы! Я любила его и хотела стать его женой. Болезнь, вероятное бесплодие…
Господи, когда тебе чуть за двадцать с одной стороны все кажется таким сложным, а с другой – простым. Если ты влюблен, то можешь любы горы свернуть.
И мы верили, что все будет хорошо. Потому что мы были так счастливы, так любили друг друга!
Это потом стало казаться, что мы просто слишком торопились жить. Ездили по миру, хватались за все, спешили узнать, увидеть, почувствовать. Спешили быть рядом, ближе и ближе.
Поэтому и беременность стала такой неожиданностью и чудом!
И после рождения Косты я, казалось, вообще забыла о том, что в мире существует такая страшная вещь как саркома. Я забыла. А вот она о нас помнила. Помнила, что за нами должок. Притаилась за углом и ждала…
Ждала момента, когда мы будет спокойны, счастливы, уверены в завтрашнем дне.
И выпустила щупальца.
Но… мы ведь и ее перехитрили? В итоге, Петрос умер совсем не от саркомы…
– Зоя, Зоя, ты меня слышишь?
– А? Что?
Прихожу в себя, понимая, что сижу в кабинете врача, на кушетке. Тамерлан стоит передо мной на коленях. Рядом взволнованная доктор в белом халате.
– Снимите халат, пожалуйста. Не могу видеть белый цвет. Не могу…
Всхлипываю, и закрываю лицо руками.
Мне так плохо.
Я не могу больше быть сильной. Я устала. Больше не могу.
– Я с тобой, родная, все будет хорошо. Я обещаю. Правда. Я… мир переверну, чтобы ты больше никогда не плакала…
Я уже где-то слышала эти слова. Не важно где.
Можно, я просто немного отдохну?
Глава 37.
Как мне хочется обнять её, прижать к себе! Не потому, что я дико, до боли хочу снова ее любить.
Защитить хочу. Оградить от всего.
Смотрю и понимаю – сколько же бед свалилось на эту хрупкую девочку! Сколько боли пришлось ей вынести!
И… в скольких ее несчастьях виноват я?
Что было бы если тогда, пять лет назад я не оказался таким тупоголовым бараном, не позволил бы обстоятельствам встать надо мной. Просто включил бы нормально мозг и подумал!
Я женился бы на Зое, и хотя бы одной беды в жизни она смогла бы избежать.
Не потеряла бы любимого мужчину…
Понимаю прекрасно, почему Зоя скрыла от меня, что ее мужа больше нет, что она вдова.
Она меня боится. Боится, что я начну предъявлять права на дочь, да и на неё саму тоже.
Склоняю голову с горькой усмешкой. Конечно, чего ей еще от меня ждать? Она ведь прекрасно помнит, что настойчивым я быть умею…
Если я чего-то хочу – я это получаю. Кажется, я когда-то говорил такие слова? Может быть не ей в лицо, но о ней точно.
Я хотел. Я получил.
Сломал.
В грязи выпачкал самое чистое создание, которое оказалось со мной рядом.
– Зоя, вы в порядке? – голос доктора приводит меня в чувство. Зоя не в порядке, она не может быть в порядке… - Если вам нужно прилечь… может быть, крепкий чай?
– Нет, спасибо. Извините, я… просто перенервничала.
Я держу ее за руки, ладони такие узкие, холодные. Она прячет от меня глаза.
Поворачиваюсь к доктору.
– Вы ведь уже закончили, да? Мы можем идти?
– Да. Я заполнила карту, будем ждать вас, думаю послезавтра, когда ваши анализы придут.
– Хорошо. Вы же в курсе, что мы торопимся.
– Да, я все поняла, Товий Сергеевич предупредил. Так что мы вас ждем, надеюсь, все у нас получится успешно и с первого раза.
– Спасибо. Зоя, ты готова? – поворачиваюсь к ней, прикидывая, как удобнее взять ее на руки.
– Я могу идти сама, доктор сказал…
– Я понимаю, что ты можешь. – перебиваю, подхватывая осторожно, стараясь не давить и не прижимать к себе. – но ты даже свои туфли сейчас не наденешь.
До кабинета репродуктолога я вез Зою на инвалидной коляске – ее посадили туда после того, как наложили повязку на ногу - но теперь не собираюсь сажать ее туда. До машины донесу сам. Не сломаюсь. Наверное.
Хотя сломаться очень хочется. Ее близость с ума сводит. Если бы я мог…
Товий ждет нас в холле у выхода.
– Значит так, друзья мои. Завтра ты, Тамерлан Александрович, прибываешь утром натощак, эту красавицу привозишь с собой. Сутки вы нам даете на все про все и послезавтра проводим процедуру. Надеюсь, через несколько дней мы уже сможем поздравить вас с тем, что вы станете счастливыми родителями. Если, конечно, вы не преподнесете нам никаких сюрпризов!