Я не твоя

Блио Элен

– Я не против. А… дочку мою можно будет отпустить на конюшни?

– Думаю, можно. Мы сейчас проводим поддерживающую терапию. Она стабильна. Улучшений нет, но и хуже не становится. Пока ждем доноров.

Я думал, как мне хотелось бы показать малышке Альхайят и жеребенка!

А зашел в палату, увидел ее рисунок и…

Неужели это такие вот знаки судьбы?

Я пробыл у моей крохи еще час. Потом Зоя сказала, что мне нужно собираться.

Я попрощался с малышкой, и мы вышли в коридор.

Зоя прихрамывает, морщится. А я боюсь лишний раз прикоснуться к ней, поддержать, помочь.

– Ты сейчас куда? – задаю вопрос, чтобы понять, нужно ли ее проводить.

– Я сейчас быстро в гостиницу и вернусь. Вообще я почти все время с ней. Иногда только мама подменяет.

– Тяжело?

– Тяжело, когда ее нет рядом.

– А как же твой сын? – я помню, что у нее есть еще маленький ребенок.

– Он пока у бабушки, у мамы Петроса. Когда Петрос… - она осекается, поняв, что чуть не выдала себя. А я…

Я мгновенно принимаю решение.

– Зоя, я знаю, что Петрос умер.

Понимаю, что должен был сказать. Не хотелось, чтобы она врала, изворачивалась. Пусть знает, что я знаю. Так нам будет проще. Наверное.

Зоя опускает голову. Закрывает лицо руками.

Чёрт, я не могу сдержаться!

Обнимаю ее, привлекаю к себе. Прижимаю. Это всего лишь объятия поддержки! Дружеские объятия! Ничего больше! Но…

Но тело… тело помнит каждый изгиб. Каждую точку на ее теле… каждую родинку.

Прекрати, Там, перестань! – сам себе ставлю блок на эмоции. Нельзя.

Просто нельзя сейчас… И вообще… никогда не будет «можно». Заруби себе на носу ты эту женщину потерял. Хуже. Ты ее почти уничтожил когда-то! Она говорила тебе – я умерла Тамерлан. И… она была права тогда. Ты убил ее чувства. Так что…

Но отпустить ее сейчас я просто не могу! И чувствую, как вопреки всему ее тело расслабляется в моих руках.

– Зоя, я сделаю все, что нужно. Мы справимся. У нашей девочки все будет хорошо. Поверь. Я все сделаю. Мы сделаем!

Понимаю, что пора ее отпустить, когда она снова вытягивается как струна.

– Извини, Зоя… я…

– Это ты извини. Я обманула тебя. Да, Петроса больше нет. Но…

– Я все понимаю, Зоя. Позволь мне просто быть рядом с тобой и с дочкой.

Она молчит. Едва кивает.

– Я провожу тебя?

– Я сама. Езжай домой. Ты и так сегодня много сделал для нас.

– Ты не дойдешь сама. И повязку нужно поменять и мазь наложить, которую доктор дал. Она у меня в машине. Я провожу тебя до номера, потом все принесу и сделаю.

– Что сделаешь?

– Повязку. Я умею.

– Это лишнее. Мама поможет.

– Вряд ли твоя мама умеет это делать лучше, чем я. – она смотрит удивленно.

– Ты уверен? – поднимает брови.

– Да,

помогал ухаживать за Ильясом. Да и у лошадей бывают травмы.

– Хочешь сказать, что я похожа на лошадь? – у нее даже получается улыбнуться.

– На ахалтекинку. – улыбаюсь в ответ.

Потом я помогаю ей дойти до номера, приношу мазь и эластичный бинт, меняю повязку. Светлана тоже в номере, но когда мы приходим она быстро собирается и выходит, якобы за кофе. И я вижу, как смущается Зоя.

– Если завтра нога все еще будет болеть, надо будет еще раз показаться доктору. Тем более, что мы будем в клинике.

– Да, конечно.

– Я заеду утром. Часам к семи. Чтобы успеть к восьми на анализы.

– Я приеду на метро, так будет быстрее.

– Зоя. Я заеду за тобой. Поедем на машине.

– Зачем ты будешь ездить через всю Москву? Если не хочешь, чтобы я ехала в метро я возьму такси.

– А говорила, что не любишь спорить! С мужем ты тоже все время пререкалась? – говорю и чуть язык не прикусываю, понимая, что это лишнее.

– Он никогда на меня не давил.

– Извини. Я не давлю. Я хочу как лучше. Если тебе удобнее на такси. Я могу прости прислать машину с водителем.

– А сам на метро поедешь?

– Зоя, у меня не одна машина. И не один водитель.

– Да, я помню. Ты выгодный жених.

– Нет, - ухмыляюсь горько, - не выгодный.

– Почему же?

– Вернее, не жених. Я не собираюсь жениться.

Она молчит. Я тоже молчу. Слишком больная для нас тема.

Мы прощаемся, так и не договорившись насчет машины. Но утром, когда я приезжаю за Зоей, она никак не комментирует мой визит.

В клинике берут анализы. Я веду Зою к доктору, который осматривает ее ногу – к счастью, и отек уже спал и боль она почти не чувствует.

Полдня я провожу на работе, потом еду к Светлячку, которая успела нарисовать уже целый альбом лошадей.

– Очень красивые.

– Мамочке тоже нравятся. Она рассказывала, как каталась на твоей лошадке.

Зоя прячет от меня глаза. Просто кивает.

Я вспоминаю тот день на конюшне…

Самый счастливый день. Нет, один из самых счастливых. Тех, которые мы провели вместе.

– Дядя Тамерлан, а доктор сказал, что он разрешит мне посмотреть лошадок! Ты возьмешь меня к ним?

– Конечно, Светлячок…

И снова меня откидывает, кажется, на сотню световых лет назад.

– Ты когда-нибудь каталась на лошади?

– Нет, никогда… Илик… Ильяс меня приглашал. Рассказывал, что у тебя есть конь.

– Хочешь посмотреть?

Я прихожу в себя понимая, что какое-то время просто сидел, разглядывая Зою. Заставив ее побледнеть… Опять побледнеть! Раньше она краснела.