Я - не заморыш!

Телевной Сергей

К вечерке, как нам объяснили, надо было добираться через КамГЭС. Желающих ехать по этому маршруту оказалось много. Автобус подошел уже набитым. Толпа нас буквально внесла внутрь.

— Мам, ты здесь? — с тревогой почти прокричал я.

— Да, здесь, Кирилл, едем!.. — Я слышал мамин голос, но ее не видел. Масса пассажиров на очередном повороте надавила на меня так, что я почув­ствовал себя окончательным заморышем — едва дышал. Мне пришлось поработать локтями и пробиться к окну. Здесь вдохнул полной грудью. Как раз проезжали по мосту через плотину КамГЭС. Я

офигел! Бушующая масса, шипучая пена, дикие водовороты! Это было круто и страшновато — вдруг автобус туда сорвется! Вот она, Кама, которая впадает в Волгу! Или прямо в Каспийское море?

— Мам, ты как там? — окликнул я ее, оторвав взгляд от завораживающе­го водопада.

— Нормально, Кирилл, — ответила она. — Нам бы остановку не прозе­вать, — и обратилась к пассажирам: — Не подскажете, как лучше до вечерней школы добраться?

— Еще далеко.

Я, если честно, хотел, чтобы мы не доехали до этой школы или проеха­ли. В общем, чтобы ее не нашли.

Но мы доехали до нужной остановки. Шли через березовую рощу. Мама вдруг стала тихонько напевать:

Ты, река ли моя, чиста реченька,

Серебром ключевым ты питаешься...

От истоков струишься отеческих,

Меж камней-валунов извиваешься...

— Это на тебя Кама подействовала? — спросил я с улыбкой.

— А ты не подслушивай, — улыбнулась мама. — Вон, смотри, красота какая! Аж дух захватывает и кружится голова.

— Может, это от йододефицита?

— Нет, от красоты.

Я вспомнил о своей будущей ореховой аллее, которая не только для красо­ты, но и от йододефицита. Конечно, если сравнивать березовую рощу и мою будущую ореховую аллею, то сравнение не в мою пользу. В связи с аллеей возник образ Маришки. Правда, тут же появилась самозванка Звездная Звез­да, а потом Маленькая Эротика. Ну, блин, какой-то я озабоченный. Мне стало стыдно — отец лежит прикованный к постели, а мне девчата мерещатся. На этом фоне я как бы простил батю за его придурковатую Жанку и предпринял последнюю попытку не пойти в школу.

— Мам, а какой смысл в вечерку идти? Три недели до конца учебного года. В Лесостепновской школе в девятый класс меня и так переведут.

— Думаю, мы в Перми задержимся. Так что не восьмой класс здесь будем заканчивать, а готовиться в девятый. Ты же мечтал в военный институт посту­пить, стать офицером.

— Ну, мечтал, — признался я, уже готовый отказаться от мысли стать военным, лишь бы сейчас не идти в школу. Мне и учиться не хотелось, и в новый коллектив, если честно, я побаивался идти. В вечерке всяких хвата­ет — типа нашего Амбала.

— Надо, чтоб отец поднялся на ноги, — продолжала мать. — Исполним свой долг, а там будет видно.

Я знал, как мать будет исполнять долг. Это — не допустить на батином костлявом теле пролежней, выносить судно из-под него и все такое. Я мамкой в душе гордился, не каждая бывшая жена — вот так.

Мы миновали рощу, и перед нами возникла. церквушка. Небольшая, ладная такая, из желтого кирпича.

Мама неумело, но как-то утверждающе-размашисто перекрестилась.

— Церковь Па-рас-кевы-великомученицы, —

с трудом прочитал я. — Кто такая эта Па-рас-кева?

— Не знаю. Но понятно, что великомученица.

— Наш поп из Троицкой церкви, наверное, знает, — предположил я.

— Не поп, а батюшка.

— Ну да. Вообще он крутой мужик, говорят, в «горячих точках» бывал. — Я вспомнил, как мы с рыжим Дениской работали на Троицкой церкви. — Наша-то церковь намного больше!

— Не в размерах дело, — сказала мама. — Хотя тут, я слышала, есть огромный храм — Белогорский монастырь. Не сравнить с Троицкой церко­вью.

— А, да!.. Дедушка рыжего Дениски оттуда елочки привозил в нашу Тро­ицкую церковь.

— Ну вот, видишь. Может, когда-нибудь туда съездим. Все утрясется.

— Интересно посмотреть.

Мы нашли школу. В коридоре нас встретила миловидная женщина:

— Здравствуйте! Я Людмила Васильевна. Муж звонил по вашему поводу.

— Мы только узнать, как и что.

— Пусть вас не смущает, что школа вечерняя. У нас даются достаточно глубокие знания.

— Да мы, честно говоря, звезд не хватаем, — выложила мама обо мне правду.

— Ничего страшного. Здесь контингент, конечно, отличается от обычной школы. Люди разные. Но многие к учебе относятся серьезно.

— Нам бы восьмой класс окончить.

— Конечно окончите! И восемь, и девятый, и одиннадцать, — с энту­зиазмом пообещала учительница. — Кстати, буквально сегодня утром мы с мужем поехали на мебельную фабрику, диван присмотреть. А там начальник цеха наш выпускник. Владимир Сергеевич, фамилия такая замысловатая. Он, кстати, из вашего неоднозначного региона.

— Наш регион однозначный, — с улыбкой уточнила мама.

— Да, конечно. Я вот о чем. Паренек этот работал простым грузчиком на заводе «Камкабель». Помнится, пришел с ночной смены и сразу — на экзаме­ны! Писал и засыпал! Но ведь сдал ЕГЭ! Потом поступил в сельхозакадемию. Вот теперь начальник цеха.

— А что, в сельхозакадемии учат диваны выпускать? — съязвил я и тут же угас. Людмила Васильевна ласково так посмотрела на мою исцарапанную физиономию с фингалом и сказала:

— Это приличный государственный вуз, где даются базовые знания. А уж как там сложится жизнь.

— Кирилл, не умничай, — одернула меня мать. — Когда ему в школу?

— Завтра пусть и приходит, не надо откладывать. Я классный руководи­тель в восьмом классе. А вы параллельно собирайте документы: заявление, копию паспорта, медсправку.

Мы вышли из здания школы, я — расстроенный: заканчивается моя сво­бода.

— Ну, сын, теперь в общежитие.

— А ты помнишь ночного гостя?

— Еще бы. Только он не гость, а хозяин. Нужно разобраться с ночлегом. Да и с жильем на лето, по крайней мере.

Так значит, мама согласилась поработать в медсанчасти санитаркой, сде­лал я вывод. Ночной визит пьяненького хозяина, разбитые бутылки и придур­коватая папкина женка Жанка остаются за кадром. Пошли они нафиг!

Мы неожиданно стали, землевладельцами