Я никогда не была спокойна
Шрифт:
Первая трещина в отношениях между Анжеликой и Бенито появляется в конце марта. Балабанова вдруг понимает, что новая миланская жизнь Муссолини и общественная роль, которую он играет в этом городе, предоставляют ему массу возможностей ускользнуть и завязать отношения с другими женщинами. Она принимает это к сведению и, как терпеливая мать, делает вид, что ничего не случилось. Однако все меняется, причем кардинально, когда в редакции появляется Маргарита Сарфатти.
Образованная, богатая, утонченная, блестящий искусствовед, венецианская еврейка Маргарита Грассини – жена ярого сионистского адвоката, проповедовавшего радикальные идеи. Она впервые слышит о Бенито Муссолини от мужа. Чезаре Сарфатти слушал его выступление на съезде в Реджио-Эмилии и был потрясен этим «замечательным худощавым парнем, с отрывистыми, емкими, пылкими и оригинальными речами». «Запомни это имя, потому что за этим человеком – будущее», – пророчески сказал
Чета Сарфатти с двумя сыновьями, Роберто и Амедео, в 1902 году переезжает в Милан, современный европейский город, центр итальянской культуры и социализма. Маргарита мечтает добиться успеха в только что наступившем веке. Чезаре и Маргарита очень хотят появляться в свете. Они стараются изучить манеры поведения в салонах и культурных кругах. У нее есть друзья-гомосексуалы, она общается с футуристами Маринетти и Сирони, сотрудничает с газетами, слывущими «еретическими» по сравнению с канонической марксистской мыслью.
Она добивается расположения Кулишевой, которая вводит ее в феминистское движение и в круги интеллигенции, пользующейся уважением. Маргарита становится постоянной гостьей Турати и «синьоры Анны». Здесь, в доме 23 у северных аркад на Пьяцца Дуомо гудит «интеллектуальная кузница и руководящий мозг общественной жизни Милана»[150].
Русская синьора была настолько хорошей хозяйкой, отмечает биограф Мария Казалини, что ее цитировал Джованни Ансальдо в учебнике «Каким должен быть настоящий синьор». «Элегантная, непринужденная, интеллигентная, любезная, сдержанная, “аристократичная” королева итальянского социализма обладает «всеми качествами настоящей хозяйки, настоящей precieuse»[151].
Она живет в светлой шикарной квартире, где висит огромный портрет Карла Маркса, ей прислуживает личная горничная. Аккуратная, ухоженная, всегда готовая остроумно пошутить, Кулишева царственна и авторитарна: она очень не любит, когда противоречат ее Филиппино, то есть Турати.
Именно здесь Маргарита знакомится с Муссолини, когда он случайно ненадолго заходит в гости. Он сильно изменился. Теперь он чаще бреется, подстригает усы, и на нем уже нет мятой разбойничьей шапки. Однако он, как и раньше, ходит в старом пальто с завернутыми рукавами. В этих напыщенных апартаментах Бенито неловко. Он ощущает на себе надменные взгляды «миланцев» и Анны, которая все еще переживает из-за своего поражения на съезде и потери контроля над Avanti!. Взбалмошной Маргарите сразу приходится по душе этот дикарь, а от строгой Кулишевой она постепенно отходит. Кулишеву часто критикуют за дружбу с футуристами, за сотрудничество с изданием «Voce» националиста Джузеппе Преццолини, за чересчур изысканную манеру одеваться, плохо сочетающуюся с социалистическим менталитетом и неряшливым мужским стилем феминисток. Маргарите, напротив, нравится смешение культур и экспериментальный авангард, она ненавидит идеологический склероз, утонченное эстетическое унижение, намеренное уродование женщин. Поэтому «монашка» Балабанова, которая салонам предпочитает таверны, а изысканной болтовне – лекции по воспитанию масс, вызывает у нее отвращение.
Маргарита и Анжелика обе еврейки, образованные и знающие несколько языков, но между ними лежит пропасть, физическая неприязнь. Их вкус совпадает только в отношении Муссолини. Но если Сарфатти прямо признается в этом своим подругам[152], Балабанова маскирует свою привязанность работой по освобождению трудящихся. Маргарита – свободомыслящая и без предрассудков, она не скрывает свою распущенность и не делает тайны из своих любовных историй; более того, выставляет напоказ свой образ жизни.
Анжелика – свободомыслящая из идеологических соображений: она не признает семью, потому что в семье искажаются истинные чувства и во главу угла ставятся буржуазные принципы собственности. То есть, по ее мнению, дети совсем не нужны, как не нужны никакие ограничения, способные ущемить свободу личности и помешать полной самоотдаче «делу социализма». Впрочем, она не против мимолетных связей, если представляется случай.
Милан – столица социалистического феминистского движения, во главе которого Кулишева и Балабанова. В 1912 году они начинают издавать газету «Защита трудящихся женщин» по образу и подобию немецкой Gleichheit[153]. Ориентиры этой группы, в которую входит и Мария Джудичи, – Клара Цеткин (женский лидер Социал-демократической партии Германии, СДПГ), Август Бебель и Виктор Адлер. В Германии и Австрии эти два харизматичных лидера социал-демократии, в отличие от своих итальянских товарищей, являются убежденными сторонниками женской эмансипации и учреждения права голоса для женщин. Парламентская группа ИСП, начиная с Турати, сдержанно относится к идее борьбы за законодательство, признающее равные права за
«Защита трудящихся женщин» становится основным печатным органом социалисток (тираж доходит до 140 тысяч) и сливается с «Вперед, соратницы!» Балабановой: у той больше нет средств на издание своей газеты. Анжелика входит в редакционный комитет, и вместе с ней Маргарита Сарфатти, Линда Мальнати, Мария Борнаги, Арджентина Альтобелли, Мария Гойя, Джизельда Треббья, Мария Джудичи. А руководит всем Кулишева, которая не скупится на колкости: «Представь себе, – пишет она Турати, – вчера на собрании они сильно возмущались, почему я не считаюсь с их редколлегией, которая решает, какие статьи нужно печатать и какие вопросы должны освящаться в газете. Представляешь Джудичи или Мальнати, которые весь день напролет обсуждают статьи!»[154] Нередко выражая несогласие с редколлегией, синьора Анна демонстрирует свое презрение. В феврале 1912 года она пишет Турати, что теряет силы: «Если бы ты знал, какие мелочные и склочные наши соратницы!»[155] С каждым месяцем напряжение все растет[156], и в декабре Анна решает уйти из газеты Балабановой. А та 8 декабря подписывает первую передовицу. Эта передача эстафеты происходит потому, что Анжелика вышла победительницей на съезде в Болонье, однако есть еще одна причина: Кулишева ослаблена туберкулезом и хочет «освободиться» от удушающего присутствия этих «провинциалок»[157].
Главной среди примадонн социализма в Милане становится Анжелика, хотя она всегда выражала уважение и почтение к своей прославленной соотечественнице. Такое поведение – плод воспитания матери. Однако она по-прежнему враждебно относится к Кулишевой. Не случайно в своих мемуарах Балабанова ни разу не упоминает надменную соотечественницу, хотя у них были близкие отношения.
Анжелика не может открыть салон для интеллектуалов и художников, у нее нет подходящего для этого дома, и еще меньше у нее желания окружить себя шикарной радикальной публикой и женщинами, называющими себя революционерками. Среди последних – неуемная Маргарита Сарфатти. Ко двору Кулишевой венецианка Маргарита явилась в возрасте восемнадцати лет. Она восхищалась этими интеллектуалами, повышала в их тени свой уровень, но со временем стала независимой и начала испытывать к ним отвращение. На ее глазах развернулась «драматическая и комическая холодная война между тремя или четырьмя примадоннами», война «дам и пешек», которые «ненавидят друг друга не меньше, чем мужчины»[158]. Она слышит, как Анна клеймит Эрсилию Майно Бронзини, председательницу Женского союза, называя ее «сплетницей, буржуазной филантропкой». А Балабанову – «истеричной болтуньей». С тех пор, как Анжелика вместе с Муссолини возглавила Avanti! Кулишева возненавидела ее. Маргарита – поверенная в этой ненависти.
В обеих меня восхищали и как итальянку удивляли застывшие чувства братства и человеческой солидарности в бесчеловечном умственном фанатизме, лишенном эмоциональных ориентиров. Если только не считать таковыми собственническую страсть к мужчине, свойственную им обеим. Они не отдавали себя мужчине, они брали его[159].
С этими двумя примадоннами Сарфатти вступает в конфликт. Она уверена, что им не хватает «экстаза современных людей». Кулишева постепенно утрачивает харизму и центральное место на политической и интеллектуальной сцене. К Балабановой Сарфатти испытывает презрение и чувство физического отвращения. В ней она видит скучную, некрасивую, неряшливую феминистку, не способную получать удовольствие от жизни вне политической борьбы. Маргарита всегда ищет чего-то более важного, того, кто хотел бы разрушить мир и достичь самой высокой вершины. Она никак не может упустить «этого замечательного худощавого молодого человека», о котором сейчас все говорят. И вот однажды, в начале января 1913 года, она приходит к нему в редакцию.
Маргарита давно уже пишет статьи об искусстве для социалистической газеты, но ей известны правила игры: до сих пор всем управляло реформистское движение, теперь верховодят другие. Самое время представиться новому редактору, который, кажется, не особый ценитель искусства. Сарфатти делает ход конем: предлагает себя в сотрудники Бенито. Прекрасная стратегия. Она входит в редакцию уверенным шагом, оставляя за собой шлейф духов и демонстрируя свои пышные формы. У Анжелики сводит живот, когда она видит, как горят глаза «ее» Муссолини, устремленные на пухлую блондинку. Сарфатти прекрасно понимает, какие чувства она вызывает у Муссолини. Она тоже не остается равнодушной: ее поражают «горящие глаза, жесткая складка рта, но больше всего – исходящая от него внутренняя энергия»[160]. Редактор проявляет интерес к искусству, которое может поднять дух пролетариата и бороться с клерикальной культурой. Он предлагает Маргарите сотрудничество.