Я никогда не...
Шрифт:
Сначала Эмма могла различить лишь расплывчатые тени. Она слышала крики, но казалось, будто они доносятся из конца длинного туннеля. В спину вжимался паркет. Ноздри атаковал затхлый запах закрытого помещения. На лице скопилось что-то мокрое - она смутно задалась вопросом, не кровь ли это.
Ее голой руки коснулась мягкая ткань. Кожу согрело дыхание.
– Эй?
– попыталась произнести Эмма. Чтобы сформулировать слова, ей потребовалось огромное усилие.
– Эй?
– снова повторила она.
–
От нее отошла какая-то фигура. Заскрипели половицы. Со зрением Эммы что-то было не так. Рядом кто-то маячил, но она могла видеть лишь черную каплю. Она услышала скрипучие звуки, ощутила запах меловой пыли. Что происходит?
Через несколько секунд ее зрение сфокусировалось. Капля исчезла. Перед ней стояла большая вертикальная доска для мела старого образца. Сегодня во время подготовки к вечеринке Эмма проходила мимо нее бесчисленное количество раз, заметив, что кто-то написал на ней цитату из «Стеклянного зверинца»: «Порой все оказывается настолько ужасным». Теперь эти слова были стерты, и их место заняло новое сообщение. Как только Эмма прочитала наклонный почерк, у нее в жилах застыла кровь. «Перестань копать или в следующий раз я сделаю тебе больно по-настоящему».
Эмма задыхалась.
– Кто здесь?
– закричала она.
– Выходи!
– Скажи что-нибудь!
– так же вслепую, как и она, заорала я.
– Мы знаем, что ты здесь!
Но кто бы ни написал это послание, ответа не было. А потом Эмму снова начала окутывать теплая пульсирующая темнота. Ее веки трепетали, и она пыталась удержать их открытыми. Прежде чем снова отключиться, она снова краем глаза заметила ту же расплывчатую фигуру - или, может, две фигуры - двигающую по доске руками, стирая слова.
В следующий раз, когда Эмма открыла глаза, то уже лежала на кровати в маленькой белой комнате. На противоположной стене висела инструкция, как следует мыть руки. Над небольшим столиком с банками ватных тампонов и коробками латексных перчаток висел еще один плакат, как выполнять прием Геймлиха.
– Саттон?
Эмма повернулась на голос. Рядом с койкой на офисном кресле сидела Мэделин, плотно сжав колени и сложив на них переплетенные пальцы. Увидев, что Эмма проснулась, на ее лице отразилось облегчение.
– Слава Богу! Ты в порядке?
Эмма подняла руку и прижала к своему лбу. Ее конечности снова казались нормальными, они больше не были будто набиты песком, как когда она лежала на полу сцены.
– Что случилось?
– прохрипела она.
– Где я?
– Все хорошо, дорогая, - произнес другой голос. В поле зрения показалась долговязая женщина с непонятными светлыми волосами и сидящиии на носу очками в черепаховой оправе. На ней был белый медицинский халат с вышитыми на груди словами «Т. ГРОУВ» и «МЕДСЕСТРА».
– Похоже, ты потеряла сознание. Возможно, из-за низкого уровня сахара в крови. Ты сегодня что-нибудь ела?
– Со стропил упал прожектор и чуть тебя не ударил, - дрожащим
– Безумие - он чуть не приземлился тебе на голову!
Эмма зажмурилась, вмпомнив над собой размытую фигуру. Предупреждение белым мелом. Ее сердце заколотилось, с такой силой ударяясь о грудную клетку, что она испугалась, что Мэделин и медсестра могут его услышать.
– Ты видела, что надо мной кто-то стоял, когда я лежала на полу? Что кто-то что-то написал на доске?
Мэделин сузила глаза.
– Какой доске?
– Кто-то что-то написал, - настаивала Эмма.
– Ты уверена, что это была не Габби? Лили?
Скользнувшее по лицу Мэделин выражение Эмма не смогла прочитать.
– Думаю, тебе нужно еще отдохнуть. Габби с Лили находились на сцене, когда упал прожектор. Сторож сказал, что это всего лишь несчастный случай - эти прожектора ужасно старые.
– Она похлопала Эмму по плечу.
– Мне очень жаль, что приходится это делать, но мне пора возвращаться в зрительный зал - Шарлотта оторвет мне голову, если я не помогу ей разобраться с поставщиками продуктов питания.
– Мэделин встала.
– Просто успокойся, а я навещу тебя, когда вечеринка закончится, ладно?
Доска объявлений на двери качнулась, когда Мэделин закрыла ее за собой. Медсестра тоже пробормотала, что вернется через минуту, и выскользнула в другую дверь. В тишине крошечной комнаты Эмма закрыла глаза, откинулась на твердую, как камень, подушку и выдохнула.
«Ты не думаешь, что должна занять сейчас свое место, Саттон?
– сказала Габби прямо перед началом церемонии.
– Ты же слева на сцене, правильно?» Затем Лили побежала обратно по лестнице за своим айфоном именно туда, где был привязан прожектор. А потом... треск. Прожектор свалился в точности туда, где она должна была стоять.
– Эмма?
Девушка открыла глаза и увидела возвышающегося над ней Итона, его темные брови в тревоге нахмурены. Он был одет в поношенную оливково-зеленую футболку, темные застиранные джинсы и черные Вэнсы, которые выглядели так, будто прошли через дробилку древесных отходов. Она почувствовала жар его тела, когда он подошел ближе. Он взял ее за руку, а потом отвел глаза, будто был не уверен, правильно ли дотрагиваться до нее. Эмма не оставалась с ним наедине с момента открытия выставки - с тех пор, как отвергла его. Она быстро выпрямилась и пригладила волосы.
– Привет, - прохрипела она.
Итан отпустил ее руку и опустился на черное офисное кресло, которое занимала Мэделин.
– Я услышал за кулисами треск. В следующий момент я понял, что люди выкрикивают твое имя. Что вообще произошло?
По телу Эммы пробежала дрожь, когда она рассказала ему о прожекторе и надписи на доске. Как только она закончила, Итан наполовину привстал, мышцы в его руке напряглись, когда он удерживал свое тело в нескольких дюймах над стулом.
– Послание все еще там?