Я один вижу подсказки 6

Красавин Никита

Вообще, это довольно забавно, как мы начали вести себя друг с другом. Лета стала больше ворчать, а я — более открыто демонстрировать свой характер.

Это всегда так: в компании других людей мы часто держимся холодно, отстранённо, редко высказываем свои мысли. Но стоит остаться наедине — и между людьми возникает особенная, почти магическая связь, которая сильно сближает.

Ползти пришлось неприятно долго. Колени горели от постоянного трения, а где-то на середине пути мы даже поднялись на ноги. Правда, идти пришлось

в полусогнутом состоянии, всё это время слушая бесконечное ворчание Леты. Я даже сам столько не ворчу, сколько ворчит эта девушка.

Наконец, узкий коридор закончился, и мы вышли в небольшую квадратную комнату. Три её стены выглядели «обычно», высеченными из цельного камня.

А вот четвёртая заметно выделялась: на ней было множество массивных каменных блоков, выступающих из стены, как огромные кнопки.

Лета тут же остановилась, разглядывая эту необычную стену. Всё её недовольство моментально испарилось, уступив место любопытству.

— Это необычно, — сказала она, задумчиво рассматривая блоки.

— Да? — наигранно удивился я. — Что же тут такого необычного? Разве это не тупик?

— Нет, — отозвалась она с уверенностью. — Я чую, что тут есть какой-то секрет.

— Правда, что ли?

Лета кивнула. Она явно не замечала иронии в моём голосе, говоря с исключительной серьёзностью:

— Я читала о подобном. Стой и смотри, я сейчас всё разгадаю.

Что ж, я дал ей такую возможность. Уселся в сторонке и стал наблюдать, как Лета методично исследует странную стену. Она осторожно ощупывала каждый камень, чуть ли не принюхивалась к ним, пытаясь уловить малейшие детали.

Зачем я отошёл?

Я человек добродушный — это не обсуждается. Когда Бог создавал меня, он, кажется, добавил целую ложку… нет, даже целый стакан доброты. Каждая клетка моего тела пропитана добротой, это моё естественное состояние. С этим ничего не поделаешь.

Конечно, я позволил Лете почувствовать себя исследователем, детективом, авантюристкой. По крайней мере, первые пять минут. А потом понял — мы просто теряем время.

Не выдержав, я поднялся и сказал:

— Кажется, я понял.

— Это невозможно, — возмутилась Лета. — Этот механизм — не шутки. Нельзя просто так нажимать на всё подряд. Это может привести к плохим последствиям: ловушки, затопление, огонь…

Она подробно объяснила, что любое неверное действие могло обернуться катастрофой. Я не стал спорить — всё это действительно могло быть.

Вот только я уже знал правильную комбинацию. Ведь у меня была подсказка:

[1.3; 2.5; 1.7; 3.5; 1.10; 4.2; 1.2…]

На первый взгляд, это всего лишь набор чисел. Но на самом деле это последовательность нажатий — нумерация рядов и кнопок.

Мои пальцы уверенно нажимали кнопки одну за другой: верхний левый угол, центр, правый нижний, снова центр. Каждое нажатие сопровождалось характерным звуком —

механическим щелчком. В этих щелчках слышалось что-то тревожное, как будто вот-вот произойдёт нечто очень плохое.

Когда я нажал последнюю кнопку, раздался протяжный скрежет, и часть стены медленно отъехала в сторону, открывая тёмный проход.

Я взглянул на Лету, она — на меня. Её лицо изменилось: брови взлетели вверх, рот слегка приоткрылся. Изумление? Возможно.

— Откуда ты знаешь последовательность?

— Угадал.

— Нет, — Лета не отступала. — Этого не может быть! Тут должна быть какая-то скрытая подсказка или особая логика.

Что ж, у меня был отличный ответ на такие вопросы. Я даже заранее его подготовил.

— А ты не знаешь, кто у меня жена?

— Нет, — Лета замерла, насторожённо глядя на меня. — Погоди… Ты женат?

— Давно женат. На госпоже Удаче, — с этими словами я подмигнул.

Лета застыла снова, не понимая шутки. Просто зависла, и я подумал, что вот-вот из её головы пойдёт пар. Представил себе это и не смог удержаться от улыбки.

Но, оставив дискуссии, мы вошли в открывшийся проход. За ним оказалась комната средних размеров: не тесная, но и не просторная. Странное место для того, чтобы что-то прятать.

В воздухе витал специфический аромат — смесь сырости и минеральных отложений, что-то вроде запаха мела или глины. Довольно неприятное сочетание, надо сказать.

Однако самое удивительное, что меня действительно поразило: здесь не было гор золота или чего-то подобного. Комната оказалась совершенно пустой.

— И? — спросил я.

— Что «и»? Ты разве не понимаешь?

— А что я должен понять?

— Сама комната является сокровищем.

И Лета оказалась права. Вдоль стен тянулись геометрические линии, образуя сложные узоры. Именно из-за них Лета буквально потеряла голову. Забыв обо всём, она начала разглядывать стены, охая и ахая от восторга.

Я и представить себе не мог, что она будет так себя вести. Что ж, я не из семьи Мизури и в формациях совершенно ничего не понимаю. Всё, что мне известно о них: вводишь Шинсу в формацию — получаешь результат. Какой именно? Всё зависит от конструкции.

И всё же я решил спросить:

— Что это за формация?

— Это самая удивительная формация из всех, — с энтузиазмом ответила Лета. — Она предназначена для концентрации Шинсу.

— Да?

— Именно. Это идеальная среда для культивации. Комната специально спроектирована с учётом потоков Шинсу: она пустая, нужного размера и с чётким назначением — замкнутая культивация.

Я кивнул, но Лета продолжила, объясняя всё ещё подробнее:

— Её ещё называют культивацией за закрытыми дверями. В таких местах могут проводить недели, месяцы, а иногда даже годы. Но эффект того стоит: процесс ускоряется в два, а то и в три раза.