Я пас в СССР! 2
Шрифт:
— Вот! Французский! Предлагаю за знакомство и вообще! «Курво сэр»!
— «Курвуазье» же! — Не удержалась Лена, прыснув в ладошку.
— А какая разница?! — Ничуть не смутился Игорь. — Я немецкий учил, поэтому читаю как пишется! Прошу к столу!
Лена со Светланой в унисон, для порядка, поворчали: мол, что за манеры — с утра коньяк хлестать. Но именно что формально: ожесточения и возмущения в их тоне не было ни на на гран.
— Закусывайте только! — Шутливо погрозила пальцем Света. — А то уже
Я заикнулся было, поглядывая на спутницу Игоря, что такой благородный напиток как коньяк и дамам не зазорно употреблять в разумных количествах, благо беременная у нас всего одна в купе. После чего Светлана густо покраснела и отрицательно замотала головой, отказываясь присоединиться к дегустации. А Игорь самодовольно улыбнулся и с гордостью добавил:
Нам тоже нельзя, Иван, по медицинским показаниям!
После чего, вопреки только что сказанному — разлил по двум стаканам сразу половину бутылки, себе и мне. Тут у меня забрезжило понимание:
— Так вы тоже беременные, что ли? Ну, это временно! Давай, за будущих мама тогда!
То ли найденные точки соприкосновения и общие интересы тому виной, то ли почти стакан коньяка на старые дрожжи — но уже через полчаса мы с попутчиками в купе сидели как старые друзья, в теплой и непринужденной атмосфере. Девчонки шушукались о своем, о девичьем, краем уха улавливал только отдельные слова: «токсикоз, вначале клеёнку, потом пеленку». Ну а мы с Игорем зацепились языками на политические темы, тут тебе и происходящее в стране, и внеочередная сессия ООН. Так что вторым тостом было:
— За Владимира Вольфовича и нашу делегацию в ООН!
Промелькнула было мысль провести краткий экскурс о том, как и чем закусывать такой хороший коньяк следует, но скосил глаза на зажатый в руке бутерброд из черного хлеба с кольцом колбасы, вздохнул горестно, шлепнул туда же круто посоленный кусок свежей помидорки, накрыл сверху ломтем батона и решил не умничать. Пока тщательно пережевывал — вспоминал, как наша делегация отжигала в ООН.
Явное нежелание делегатов из Европы голосовать за предложение СССР о признании геноцида русского и коренных народов России со стороны объединенной европейской коалиции — изрядно пошатнуло и так уже зыбкие позиции любителей демократии и либеральных ценностей в нашей стране. Слишком свежа ещё память о не так давно прошедшей войне, много живых свидетелей, видевших всё воочию. Да и удачно упомянутый Жириновским пример Израиля, которому немцы до сих пор выплачивали репарации — не последнюю очередь сыграл в формировании общественного мнения.
А некоторые сцены хотелось не просто вспоминать, а пересматривать:
— С вашим прежним, легитимным руководством, — с пафосом вещал безымянный спикер, представитель Европы. — были негласные договоренности, что они препятствовать выходу стран Восточной Европы из Совета экономической взаимопомощи не будут, если у них возникнет такое желание!
— Вот поэтому они сейчас под следствием,
— Но это же неотъемлемое право народов на самоопределение и решение своей судьбы, в рамках демократических ценностей! — Не унимался неугомонный оратор.
— Залупу тебе на воротник, а не самоопределение! — Не выдержал Жириновский. — Вы что, итоги Второй мировой решили пересмотреть? Сегодня они из СЭВ захотели выйти, завтра в НАТО вступить, послезавтра опять в нашу сторону оружием бряцать и очередной «Дранг нах Остен» собирать?! Проходили уже, тут дело такое: вход в СЭВ рубль, выход сто! Мы лучше превентивно застеклим таких желающих переметнутся, так как весь исторический опыт показывает всю пагубность существования этих стран без короткого поводка! А вот по поводу Бреттон-Вудских соглашений у нас большие вопросы есть, но решать мы их будем не здесь и не с вами!
— Но демократия! — Взвизгнул, не удержавшись, оппонент Владимира Вольфовича. — Как же демократия?!
— Можете ей хоть с ног до головы обмазаться! — Великодушно предложил Жириновский. — А у нас социальная справедливость, соблюдение прав трудящихся и интерес России во главе стоят. А ваша демократия, она на словах хороша, не спорю. Но весь её смысл в том, чтоб обменять эту демократию и мифические общечеловеческие ценности на рынки сбыта и природные ресурсы других стран, вас в конкретные примеры мордой ткнуть, неуважаемый?!
— Иван, ты чего замер истуканом, захмелел что-ли с одной бутылки на двоих? — Растормошил Игорь, вырвав из столь приятных воспоминаний о вчерашней передачи о ходе заседания внеочередной сессии ОНН.
— Да не, — отмахнулся я от столь необоснованных обвинений. — вспоминал, как Вольфович вчера раскатывал наших западных оппонентов.
Игорь тут же посмурнел и с досадой пристукнул по столику кулаком:
— Сегодня закрытие же заседания, а мы в дороге! Я даже транзистор взял, но пытаться ловить волну в движущемся поезде — та ещё морока. Так что до завтрашнего вечера придется томиться в неизвестности.
— Чо это в неизвестности, — не поддержал я пессимизм попутчика-сопровождающего. На станциях можно в «Союзпечати» газеты купить, думаю что уже завтра напечатают итоги, к обеду ознакомимся, если не раньше. Выше нос!
— Совсем допились!
С неким восхищением удивилась Светлана, привстала и потянулась к окну. Что нащупала над ним, негромко щелкнул тумблер и в купе раздалась до боли знакомая мелодия «Подмосковных вечеров». А голос диктора внес окончательную ясность:
— В эфире всесоюзная радиостанция «Маяк»!
— Ладно Иван, он гражданский, — продолжила Светлана, прикрутив громкость на минимум. — но ты-то, Игорь? По мобпредписанию проводное вещание обязательно в поездах, и начальник поезда ещё может объявления для пассажиров делать!
— Уела! — Поднял руки Игорь. — Пошли, Вань, перекурим, упиваясь своей темнотой и безграмотностью! Ну и до вагона-ресторана прогуляться можно, скоро должны открыть, ознакомимся предварительно с ассортиментом и условиями.