Я переиграю тебя. Реванш
Шрифт:
Мой телефон.
Поджимаю губы и хмурюсь, глядя с недоумением то на гаджет, то на Титова.
– В моих планах никогда не было делать из тебя заключенную. Тебе следовало подождать всего один день, пока я решу важные дела, и я бы тебя выпустил, – заявляет он ровно, пробивая мое сердце радостью, которой я не позволяю проявиться на лице.
– А зачем ты забрал мой телефон?
– Я не забирал его. Ты сама забыла его на свадьбе.
– И ты возвращался на Морен, чтобы забрать его? – поражаюсь еще сильнее, не веря в такой ход событий. И правильно делаю.
– Это было
Долго не думая, хватаю телефон со стола, боясь, что Дима сделает это раньше. Но он даже не двигается, а на лице не дергается ни один мускул.
Наверное, мне стоит поблагодарить его, однако я скорее язык себе отрежу, чем скажу ему «спасибо» хоть за что-либо.
– Я все равно не понимаю, зачем нужно было запирать меня в доме и приказывать прислуге не давать мне телефон, если в твоих планах не было держать меня в клетке?
– Потому что прежде, чем позволить тебе свободно гулять по Корту, я хотел с тобой поговорить.
– О чем?
– О том, о чем Влад должен был поговорить уже давным-давно.
– Ты имеешь в виду ваш договор? – фыркаю. – О да, ему стоило рассказать мне об этом еще восемь лет назад.
– Я говорю не о договоре, – голос Димы становится серьезнее и мрачнее.
Я непроизвольно напрягаюсь. Похоже, сделка на меня – не единственная новость, которую скрывал мой старший брат, и это пугает.
И Титов лишь обостряет мой страх, когда делает очередную паузу, прежде чем заговорить:
– Несколько месяцев назад Влад перешел дорогу влиятельным и опасным людям, и на сей раз они решили не закрывать на это глаза. Я давно уже говорил Владу, что ему нужно рассказать вам обо всем. Но ты сама знаешь своего брата. Он не любит признавать свои ошибки во всеуслышание и ни за что не расскажет, что по его вине всей вашей семье угрожает опасность. Именно поэтому об этом тебе говорю я. Ты должна наконец узнать, что безопасные времена, когда тебе и твоим сестрам ничто и никто не угрожал, прошли. Враги Влада начали действовать – тайно и мастерски заметая следы. Наша с тобой автомобильная авария, инцидент с отравленным коктейлем в «Вельвете», слив конфиденциальной информации о договоре вместе с твоими видео и покушение на Арину, которое людям Лебединского удалось своевременно предотвратить, – их рук дело.
– Что?! – отрываюсь от спинки и сжимаю пальцами ручки стула. Из всей ошеломительной информации мой мозг цепляется только за последние слова. – На Арину покушались?
– Да.
– Когда?! Почему я об этом ничего не знаю?!
– Это случилось в день нашей свадьбы, когда Арина с Олегом ехали в аэропорт. По этой причине мы с Владом и Лебединским решили, что им лучше временно остаться на Таэле. Но тебе не о чем переживать. С ними обоими ничего не случилось.
– Как ты можешь просить меня не переживать после того, как сообщил, что мою сестру пытались убить? – мой голос повышает громкость и начинает дрожать. От ужаса сердце срывается в спринт, в ушах раздается назойливый писк. – Она, должно быть, напугана до смерти. Мне нужно к ней! Срочно!
Вскакиваю со стула, собираясь пулей лететь в аэропорт, но жесткий голос Титова останавливает:
– Сядь, успокойся и дослушай меня до конца.
– Не могу! Мне нужно к Арине.
– Я сказал: сядь и дослушай до конца! – резко повысившийся голос Димы, точно
Я продолжаю дрожать и переживать так, что желудок стягивает жгутами, но тем не менее сижу и жду, когда он продолжит:
– Тебе нельзя сейчас покидать Корт. И уж тем более ехать к Арине. Это опасно – как для тебя, так и для нее. Эти люди в любой момент могут нанести новый удар, и мы не имеем права облегчать им задачу.
– Почему вы их не посадите за решетку или не убьете? В чем проблема?
Мой нервный вопрос срывает недобрую усмешку с губ Титова.
– А ты, как я посмотрю, вообще перестала ценить человеческую жизнь.
– Те, кто пытаются убить меня или кого-то из моей семьи, для меня не люди. А Влад вообще не принимает никого за человека, так почему он уже давно не расправился с ними своим излюбленным способом?
– Не все так просто, Каролина. Эти люди – представители Золотых семей. Никто не имеет права убивать их без веских на то причин, избежав потом сурового наказания. Даже Влад. А как я тебе уже сказал, у нас нет неопровержимых доказательств, что именно они совершили перечисленные мной преступления. Только догадки.
– И что нам тогда делать? Просто продолжать сидеть сложа руки и ждать, когда они еще раз попытаются убить кого-то из нас?
– Никто не сидит сложа руки. Мои люди, а также люди Влада и Лебединского ведут следствие и ищут зацепки.
– Плохо ищут, значит!
– Они ищут, как надо.
– Тогда почему до сих пор не смогли доказать их вину? Влад всегда справлялся со всеми быстро. Никто никогда не смел ему угрожать и уж тем более покушаться на членов семьи.
– Твой брат не всесильный и не единственный влиятельный человек на Морене, пусть и хочет таким быть. И его вторая ошибка заключалась в том, что он внушил тебе и твоим сестрам мысль, что вы неприкосновенны для всего мира. Увы, это не так. Больше не так. Три могущественные Золотые семьи сплотились и начали вставлять Владу палки в колеса. На то, чтобы победить их, потребуется время. И, скорее всего, немало времени. Однако твоя помощь наверняка сможет ускорить процесс.
– Моя? – с трудом справляясь со страхом и нервами, спрашиваю я. – А чем я могу помочь? Я же никто в ваших играх. Так, всего лишь мелкая пешка, которую можно съесть, чтобы показать Королю Морена, что его фигуры тоже можно выбить с шахматной доски.
– Ты привела идеальную аналогию, – соглашается Дима спокойным тоном. – Только не забывай, что любая пешка может стать ферзем. [Прим.автора: сильнейшая фигура в шахматной игре; королева.] И ты явно стала таковой, только, к сожалению, в команде противников.
Хмурюсь настолько, что голова начинает болеть. О чем он вообще говорит? Какой еще к черту ферзь? И как я могла переметнуться в чужую команду?
Дима отодвигает кружку в сторону и наклоняется, облокачиваясь на стол. Прищуривается, вглядываясь в мое лицо, словно пытается найти все ответы без слов, а затем произносит:
– Расскажи мне всю правду о вечере свадьбы Арины.
Тихий выдох, десять ударов моего сердца. Слишком быстро. Слишком опасно для жизни. В горле резко становится сухо, мысли, словно белка, прыгают с ветки на ветку, пытаясь связать всю полученную информацию. И когда это происходит, я прерывисто спрашиваю: