Я побит – начну сначала! Дневники
Шрифт:
А Цмок знал, что из чего сделать можно, из кого что получается: из какого человека – птица, из какого – зверь. Умел из людей гвозди делать, а из гвоздей – людей.
Берет молоток и гвозди – вот вам и начальник, и командир.
Командир их бьет по голове – тогда они понимают, слушаются, воюют, вообще все, что надо, делают. Поэтому Цмок – ученый маг (хоть и грамоты не знает). «Я, – говорит, – не грамоте учился, а магии, а магия не белая, а черная. По белой магии книги буквами пишут, а по черной – знаками. Надо уметь сквозь книгу увидеть, а грамота этому мешает».
14.08.80 г
Если я
43
В 1970 году Быков был короткое время художественным руководителем московского мюзик-холла. До его прихода туда руководством была принята пьеса Б. Рацера и В. Константинова. Он пригласил к сотрудничеству М. Жванецкого, Леонида Енгибарова – мима и клоуна, чьим талантом восхищался. Художником Манделем был сделан макет спектакля. Однажды Быков услышал фразу людей, рассматривающих макет, он был очень здорово придуман: «Теперь он нам не нужен». Вскоре Быков уволился.
Я заболел этой сказкой для себя. Вот и надо ее писать как для себя. А может, эту надо привести в порядок – и все? А большую – писать для себя. Там ограничиться замыслом Коляденко и пожеланиями Гены с городом. (Город осенью, город зимой, павильоны, море-горы: то, что можно снять сейчас.)
Очень упростить схему, написать сорок страниц, обозначив музыкальные сцены, и дать Энтину.
А себе написать муравья, превращение в лошадей и трех баб. Так или иначе, надо срочно, сегодня же выйти на самую простую схему.
Поэпизодный план сценария сказки сделал, но сложный. Надо бы упростить, да это непросто.
17.08.80 г
Написано – напечатано 50 страниц. Это, наверное, половина. Сказка мне положительно нравится, хотя, конечно, я все время не дорабатываю… Что делать с Харланом – понятия не имею. Он не звонит, не едет, очевидно, работает сам. Он не приехал ко мне в Москву, когда я его просил, сказал, что смотрит фильмы с группой и на понедельник заказал фильм. Но после понедельника он тоже не приехал. И не звонит. Наверное, потому, что я его наобижал. Матом его крыл по телефону. А он послать меня в ответ не может, ему кино тогда вообще не дадут. Надо с ним поговорить откровенно.
Что делать с Харланом? Отдать эту – немыслимо… Написать зимнюю сказку?.. Что в ней? Какие приключения? Хотя бы одно? Писаховские песни? Нестерко? Надо будет сориентироваться на месте. Может быть, он что-нибудь написал.
Деньги вернуть – надо взять их с собой [44] .
Надо только очень внимательно все время следить, чтобы с моей стороны как-нибудь непроизвольно не получилось подлости по отношению к Харлану.
Ведь есть сценарий! Пусть его и снимает: заколдованный город, волшебник, заколдованный хутор.
44
Быков
Тут, в заколдованном городе, все и происходит: туда шел – лето, осень; обратно – зима.
(И это жаль, а что поделаешь?)
Чародей осенью – все обращает в золото. Приход Зимы – вроде кто-то озлился на людей = поэтическое опричинивание природы: закономерность из-за осенних поступков осени, закономерность – возвращение тепла, оживание. (То есть умереть, чтобы воскреснуть.)
19.08.80 г
Поеду получать машину. 11-ю или 6-ю модель? Пока не знаю. Как, интересно, поеду?
…Получил машину МТА-01-09! Очень-очень-очень осторожно! Цвет коррида – 2106.
20.08.80 г
Если говорить о сказках, то это сказка о добром Андрее, это сказка о Звезде Путеводной, о скоморохах, о ветрах (семь ветров).
Вот бы счастье – написать сказки и колыбельные.
Сказка о семи ветрах:
Ветер с гор-ледников – он делает золото – сентябрь.
Ветер с океанов-морей – он все мочит и раздевает – октябрь.
Ветер от снегов северных – несет снег.
Ветер южный – несет птиц…
Ветер из далеких пустынь – жару.
У семи ветров было семь невест,
Было семь невест – стало семь принцесс.
В диалогах, напоминающих скандинавского Одина, славянского Ярилу и т. д., все знакомы между собой или в родстве.
Все это – осмысление природы.
Финал сказки-орнамента «О Ванечке и о варежке»: «Все на свете родно кажется, все на свете как-то связано, иль родительством, или случаем, или… или песнею (или сказкою), слово к слову, как украшение (дело к делу), а быль к небыли, было – будет опять и т. д. (осмысление).
Но у Коляденко образы заколдованных очень похожи на кукиш в кармане!
Фокус: в ящике одна сторона стеклянная. Лежат две сигареты, одну достают – пусто (так Цмок ест и пьет один). Открывает шкаф – вот как раз два бокала. «Я возьму вот этот (берет бокал), а вы другой» (другого нет), наливает (два налитых), пьет, а другого нет…
Один старый-престарый колдун, узнавший секрет бессмертия, прожил несколько тысяч лет. И потом ездил только в гробу. Умереть он не мог, но мог истлеть – сноситься до нуля, вот-вот рассыплется в горстку тлена. Кости рассосались, кожа едва держится, кишки высохли, есть уже нельзя – переваривать нечем… Он живет, но это уже не принципиально.
Ему требовалось увлажненное помещение… А луч света попал – и он мгновенно высох, осталось только пятно.
Если отлетающим на юг гусям крикнуть вслед: «Колесом дорога!», их полет расстроится и зима отдалится.
По моему сценарию – 50 страниц.
Цмок вырисовывается (колдун он – не «ах!», как колдовать – знает не очень, путает, забывает, получается «пшик»). С самого начала у него не получается, он из конюхов колдун, из грязи, он и не колдун – неуч, только вид делает. Вырожденец нечистой силы. Ему книги страшные нужны, но их читать надо. Он равнодушен, и то, за что он борется, ему не важно – важно свое «Я» показать. А получается колдовать только тогда, когда злоба вспыхивает: и для нечисти страсть нужна.