Я подарю тебе «общак»
Шрифт:
– Тихо, падла ментовская. Где парень и девка, которых вчера привезли?
Одновременно с этим он вытащил из кобуры обалдевшего чекиста «наган», разрядил, высыпав патроны из барабана себе в карман, защелкнул и вернул «наган» обратно в кобуру. Стрелять все равно было нельзя – на шум тут же сбежалось бы все управление с пушками.
– В-вы п-понимаете, что делаете? – заикаясь, спросил «краснолицый», обдав вора густым запахом перегара.
Слон врезал ему в солнечное сплетение, поставил на колени и снова приставил к горлу нож:
– Второй раз повторять не буду. Говори
– Ты не выйдешь отсюда живым, – прохрипел «краснолицый».
– Тут один «гиппократ» дунул мне намедни, что я скоро коньки отброшу, так что не гони мне порожняк, паскуда, – процедил Слон и сильнее надавил на лезвие ножа, – базарь по делу, у тебя две секунды осталось.
– Да я правда не знаю, где они, – выпалил «краснолицый», смекнув, что дело пахнет керосином, – мне не докладывают о каждом задержанном.
Слон не стал больше давить. Мужик выглядел испуганным до смерти. В этот момент ему в голову пришла другая мысль:
– А где твой начальник Калганов? Я срисовал его морду, когда ребят арестовывали.
– Мне сказали, что он в «театр» пошел, – пролепетал «краснолицый», стараясь отстранится от лезвия.
– Че-то мне совсем темно стало! Какой, на хрен, театр, говори быстрее, – зашипел на него Слон и толкнул на стену, – я сейчас, в натуре, запсихую!
– Комната, комната в подвале. Он называет ее «театром», они там людей пытают, – выплюнул на одном дыхании «краснолицый» с выпученными глазами.
– Вставай и веди меня туда, – приказал Слон и добавил: – Только штаны запахни, а то застудишься.
«Краснолицый» с трудом смог взять себя в руки. Слону пришлось опять пригрозить ему ножом. Оказалось, чекист был снабженцем и никогда не участвовал в настоящем бою. Запугать такого ничего не стоило, тем более если человек – трус, подлец и пьяница. Однако идти с ним по коридору было страшновато. У снабженца постоянно дергалось лицо, его шатало. Он даже не мог членораздельно ответить на вопросы, которые встречавшиеся в коридоре задавали ему. И опять никто не удивился. Все решили, что тот в своем обычном состоянии, а именно – вдрабадан.
По широкой винтовой лестнице они спустились вниз в подвал. Сердце Слона с каждым шагом билось все быстрее и быстрее. Каменные стены подземелья давили сверху.
– Туда, – указал снабженец на ответвление коридора.
Слон молча повернул, поймав на себе подозрительный взгляд охранника, дежурившего у решетки перед казематами.
– Но он не откроет тебе, – предупредил снабженец, – ему стучишь, а он всегда в глазок смотрит, и охрана еще перед дверью…
– Закрой сопло, рогомет хренов, разберемся, – заверил Слон.
Они прошли арку, и снабженец удивленно констатировал:
– Охраны нет.
– Фартит, – пробормотал Слон, разглядывая массивную металлическую дверь, которую не взял бы и хороший заряд динамита.
И вдруг дверь начала открываться. Это был его шанс. Ударив снабженца прямо в сердце, чтобы не поднял шума, Слон рванулся вперед с окровавленным ножом в руке. Бугай в форме работника ОГПУ не успел сообразить, что случилось, кто перед ним. Плавным движением Слон перерезал бедренную артерию в паху, продолжая
Шатаясь, Слон вытолкнул наружу мертвеца, закрыл дверь, задвинул тяжелый засов и, облокотившись об косяк, перезарядил «наган» патронами из кармана. Он видел девушку в фуражке сотрудника ОГПУ и кожаном френче, которая бросилась к дальней стене. Он не понимал, что она там делает, но, решив, что вряд ли это окажется полезным для него, быстро перезарядил револьвер и выстрелил ей три раза в спину. Девица сползла по стене, оставляя кровавый след. Только теперь он сумел разглядеть, что под френчем у нее ничего нет.
– Фу ты, черт, – буркнул Слон и посмотрел на свой живот, пробитый в четырех местах. Кровь лилась из дыр, как из пробитого бурдюка с вином. Он попытался закрыть раны руками, но получалось хреново.
– Эй! – тихо окликнул его Лапа, прикованный к креслу.
– Сейчас, – буркнул Слон и пошел вперед, шатаясь из стороны в сторону, как матрос на палубе корабля при сильной качке. В глазах у него то темнело, то вспыхивало разными цветами. – Кажись, помираю, – спокойно заключил он хриплым голосом.
– Нет, выберемся, найдем доктора, – начал было Лапа, но Слон только махнул рукой.
В это время в дверь у него за спиной начали ломиться. Некто громким высоким голосом требовал немедленно открыть. Угрожали начать стрелять. Добравшись до кресла, Слон отомкнул зажимы на руках «медвежатника» и упал рядом на пол.
– Эй, ты что, держись! – воскликнул Лапа. Сам открыл скобу, державшую шею, затем фиксаторы на ногах и бросился к старому каторжанину, приподнял его, стал трясти: – Эй, старый, куда собрался! Мы еще здесь с тобой такого наворотим.
– А, это ты меня трясешь, а то я подумал, что это уже черти на тарантасе меня в ад везут, – открыл глаза Слон.
– Нет, это пока я, – подтвердил Лапа, – ты давай держись. Я сейчас что-нибудь придумаю, и мы выберемся.
– Ты лучше о себе подумай, – покачал головой Слон, – я уже свое отжил. Знаешь что, у меня в кармане посмотри, не хочу кровью испачкать… да, это… возьми бумаженцию, может пригодиться.
Лапа с удивлением рассматривал сложенный вчетверо листок бумаги:
– Что это?