Я — посланник
Шрифт:
— А ты не хочешь пивка пропустить? Я заплачу.
— Нет, спасибо, — отвечаю я. — Мне тут нужно быстро кое-что сделать, неподалеку. Но если хотите, я заеду за вами через полчаса.
— Отлично, — радуется он, чрезвычайно довольный тем, как все обернулось.
Честно говоря, я тоже рад, как не знаю кто. Почему?
Да я только что понял одну важную вещь.
Здесь, в Австралии, существует лишь один способ куда-то заманить толпу народа. Какой?
Пиво.
Бесплатное пиво.
Я мчу к
— Бесплатное пиво, всякие штуки для детей, ну и еда. Я про бесплатное пиво уже говорил?
— Да, Эд, говорил.
— Ну? Что скажете, святой отец?
Он садится за стол и некоторое время раздумывает. Отец Томас спокоен, а я весь как на иголках.
— Идея-то хорошая. Но, боюсь, ты забыл одну важную вещь.
Однако мой пыл не так-то легко охладить:
— Какую?
— Нам понадобятся деньги. Чтобы все это купить.
— Слушайте, вы хотите сказать, что у католической церкви туго с деньгами? А как же все эти соборы? Они же набиты золотом и всякой прочей хренью!
— Эдвард, окстись! Ты в моей церкви был? Был. Много золота видел, Эдвард? — смеется священник.
Это еще что такое! Ладно, отцу Томасу позволительно. Но вообще-то я записан Эдом даже в свидетельстве о рождении.
Однако продолжим:
— В общем, как я понял, немереных запасов денег у вас нет.
— Увы, нет. Никаких. Все немереные запасы я потратил на помощь молодым матерям-одиночкам, алкоголикам, бездомным и наркоманам. Ну и на поездку в роскошный отель на Фиджи.
Насчет Фиджи, я полагаю, отец Томас пошутил.
— Так, понятно, — говорю. — Ладно, деньги соберу я сам. У меня кое-что есть. Готов вложить пять сотен.
— Пять сотен?! Эд, побойся Бога, это огромная сумма. К тому же очень сомневаюсь, что у тебя куча свободных денег…
Я быстро-быстро пячусь через входную дверь обратно на улицу.
— Вы не волнуйтесь, святой отец! — И как тут не пошутить: — В таких делах главное, чтобы у вас была вера.
Короче, что я хочу сказать.
Иногда совсем неплохо, что твои друзья — личности незрелые, хоть и совершеннолетние. Им сразу приходят в голову правильные мысли. Как распространить информацию среди населения нашего пригорода — причем как можно быстрее? Не плакаты же расклеивать. И не объявление в местную газету давать. Ну, вы поняли? Распространить новости о событии, да так, чтобы никто мимо не прошел и обязательно все увидел. Ну?
Есть только один правильный ответ.
Баллончики с краской.
Марв неожиданно изменил свое мнение насчет воскресенья, — теперь ему хочется пойти в церковь! Я посвятил его в свои планы и с уверенностью могу на него рассчитывать. Ибо предложил Марву дело, в котором он эксперт и профи. Инфантильные подростковые выходки — его радость, отдушина и специализация
Итак, что мы делаем. Для начала утаскиваем гриль — у моей мамы и у Ричи. Я звоню и бронирую на воскресенье большой детский батут. Теперь дело за караоке, его мы получаем от одного Марвова друга, который работает в пабе. Пара бочонков пива, скидка у мясника на большую партию сосисок — и мы готовы к воскресной вечеринке.
Ну что, пора брать в руки краску!
Мы покупаем баллончики в местном хозяйственном, в четверг вечером. Налет на город запланирован на три утра пятницы. Марв кое-как дотрюхивает на своем рыдване до моего дома, который должен стать штабом операции.
В начале и в конце Мэйн-стрит мы пишем на асфальте гигантскими буквами:
Все на День Священника,
10 утра, это воскресенье.
У церкви Михаила Архангела!
Барбекю, песни, танцы
И БЕСПЛАТНОЕ ПИВО!!!
Приходите, не пожалеете!
Чертовски классная вечеринка!
Не знаю, как Марв, а я понял, что такое «чувство локтя». Вот мы стоим на коленях и расписываем асфальт. Я даже моложе себя ощутил — граффити и все такое. Смотрю, как трудится друг. Марв-спорщик. Марв-скупердяй. Марв, Которого Бросила Девушка.
Дело сделано, он смачно хлопает меня по плечу, и мы смываемся, как настоящие воришки. Бежим и смеемся. Вокруг нас такое густое ощущение счастья, что в него можно броситься и поплыть, как в соленой воде.
Этой ночью мы много смеемся.
На пустой улице гулко отдаются наши шаги, и я не хочу, чтобы они затихали. Я хочу бежать, и хохотать, и быть счастливым еще долго-долго. Хочу остановить это мгновение, миг счастья — и пребывать в нем вечно, будто в капсуле, далеко-далеко от мест, где я беспомощен и бессилен.
Но не будем о будущем. Сейчас мы просто бежим.
Мы бежим сквозь ночь и наполняем ее своим смехом.
На следующий день о грядущей вечеринке говорят все. Абсолютно все.
К отцу Томасу даже приезжали полицейские — интересовались, в курсе ли он, что происходит. Святой отец честно отвечает, что, конечно, знает о запланированном мероприятии. А вот про то, что кто-то из паствы взял да и расписал весь пригород граффити, он первый раз слышит.
В пятницу вечером я к нему заезжаю, и он рассказывает, как это было.
— Ну сами-то подумайте, — сказал он полицейским, — какие ко мне люди ходят. Церковь для бедных, откуда у них краски!
Они, конечно, все приняли за чистую монету. Разве можно не поверить отцу Томасу?
— Ладно, святой отец, все понятно. Но обязательно свяжитесь с нами, если что-то узнаете об этом деле.
— Да-да, конечно, — заверяет он полицейских.
И уже в дверях интересуется:
— Ребята, вы-то в воскресенье придете?
Полицейские, как вы понимаете, тоже люди.