Я прекрасна!

Шнернбергер Линн

— Ты знал, что я не пропаду? — Мой голос звучит напряженно. — Именно это ты сказал себе, когда решил не возвращаться? Что с Сарой все будет в порядке? И она не пропадет?

— Не знаю, о чем я думал, — тихо говорит Джеймс. — Мне кажется, это было так давно. Удивительно, как можно испортить собственную жизнь. Ты считаешь, что свободен и делаешь что-то замечательное, но однажды просыпаешься и понимаешь, что потерял все.

Неожиданно для себя я чувствую, что понимаю его. Мне всегда нравился

сильный характер Джеймса, это и помогло мне выбраться из ограниченного мирка, в котором я жила. Я была осторожна, а его манили приключения. Он взял меня с собой и сделал нашу жизнь интересной. Но думаю, правильно говорят — в партнере мы больше всего ненавидим то, что когда-то любили всей душой.

Я встаю и ногой сгребаю детали «Лего» в кучу. Я ненавидела Джеймса все эти восемь лет. И этого достаточно. Где-то в уголке сердца обида останется навсегда, но все же пора двигаться дальше.

— Я так и не смогла понять, что ты сделал и почему, — говорю я. — Но мы не можем изменить прошлое. Остается только надеяться, что в будущем все будет по-другому.

— Я к этому и стремлюсь, — говорит Джеймс. — Как ты думаешь, ты простишь меня?

— Нет, но мы можем оставить это в прошлом, — отвечаю я со слабой улыбкой. — Мне приятно не испытывать к тебе ненависти.

Джеймс встает и кладет руки мне на плечи.

— Я рад, что вернулся, — говорит он, глядя мне в глаза. Он стоит слишком близко, и мне от этого некомфортно.

Как и Брэдфорду, судя по всему.

— Что здесь происходит? — спрашивает он, заходя в гостиную и бросая портфель.

Джеймс убирает руки и с виноватым видом отступает назад.

— Кто ты такой? — спрашивает у него мой жених.

Я еще дальше отодвигаюсь от моего бывшего мужа и представляю их друг другу.

— Брэдфорд, Джеймс. Джеймс, Брэдфорд, — говорю я, кивая сначала в сторону одного, потом в сторону другого. Два этих имени вместе звучат как название модного отеля в Вашингтоне — «Джеймс Брэдфорд». Или в Лондоне — «Брэдфорд Джеймс».

— Значит, это Джеймс? — говорит Брэдфорд, сухо поздоровавшись и не протянув руки. Думаю, он расстроился, увидев такую уютную домашнюю сцену. Но, как и все мужчины, направляет раздражение на проблему, с которой, по его мнению, справиться легче. — А это откуда здесь? — интересуется он, обводя взглядом комнату, заваленную пластиковыми деталями.

Я наклоняюсь и бросаю несколько в коробку.

— Мы играли, — объясняю я.

— Для этого есть игровая комната, — мрачно говорит Брэдфорд. — Все должно быть на своих местах.

Решаю не смотреть на своего бывшего мужа — свободолюбивого мужчину, для которого единственным правилом в жизни были постоянные изменения. Все на своих местах? Джеймс всегда настаивал, что после секса в спальне мы должны дважды заняться

им в любом другом месте. И хорошо бы в тот же день.

Заслышав напряженные интонации, в комнате появляется Скайла — на ее лице написано ожидание. Возможно, стихийного бедствия нам все-таки не миновать. Или она сама вызовет бурю.

— Он здесь уже достаточно долго, — сообщает она отцу, показывая пальцем на Джеймса. — Он сказал мне, что раньше был мужем Сары. Они спали вместе.

— Я тебе этого не говорил, — произносит ошеломленный Джеймс.

— Но ты был женат на Саре, — говорит Брэдфорд.

— Давным-давно, — вмешиваюсь я, стараясь вести себя сдержанно. — Но никто не говорил о том, что мы спим вместе.

— Я иногда сплю с мамочкой, — встревает в разговор ничего не подозревающий Дилан.

Наконец-то Брэдфорд рассмеялся.

— Я тоже, — говорит он, подходит ко мне и обнимает за талию. Я чмокаю его в щеку, обрадовавшись, что все в этой комнате видят нас вместе.

Но Скайле это совсем не нравится.

— А вот я сплю одна, — недовольно сообщает она, придумав новый способ доставить всем неприятности. — И, честно говоря, последняя в своем девятом классе.

Мы с Брэдфордом смотрим на девочку и не можем произнести ни слова, а вот Джеймс поворачивается и улыбается ей.

— Не стоит быть абсолютно уверенной в этом, — говорит он. — А что касается девятого класса, помни — девяносто процентов из того, что говорит треть учеников, на пятьдесят процентов — ложь.

Скайла наклоняет голову, пытаясь переварить этот объем информации. Поскольку по математике у нее «удовлетворительно», думаю, эта сложная задача отвлечет ее на какое-то время. И, надеюсь, удержит от секса на чуть более длительный срок.

Украдкой смотрю на часы и понимаю, что возникла новая проблема. Мой жених в ярости, бывший муж временно расположился в нашей гостиной, сын носится вокруг с такой скоростью, как будто он уже на полпути к Марсу, а мне нужно срочно бежать отсюда.

— Послушайте, — весело говорю я, решив, что это лучше, чем извиняться, — у нас с Керком сегодня днем съемки. Поэтому, как бы мне ни хотелось остаться, я вынуждена вас оставить.

— В субботу? — спрашивает Брэдфорд, убирая руку с моей талии. — Ты работаешь?

— Мы вынуждены снимать в субботу, потому что всю неделю я занята в школе.

— Похоже, ты сегодня тоже работал, — инстинктивно защищает меня Джеймс, бросив взгляд на портфель Брэдфорда.

— Я пришел домой рано, — говорит Брэдфорд, но, сообразив, что не обязан оправдываться перед неожиданным гостем, вновь обращается ко мне: — Я надеялся, что сегодняшний день мы проведем вместе.

— Извини, что так получилось, но завтра у нас свободен целый день.