Я принимаю бой

Онегина Женя

– Ты собрался драться вместо Игоря?

Макс кивнул, не глядя на нас.

– Такая неустойка? – бровь Артура поползла вверх.

– Жданов, я…

– Макс, очнись!!! Это финальный день. Главные бои. Ты не готов!!!

– Артур… – начал Макс, но тот не позволил ему продолжить.

– Ты видел, что они сделали с Игорем??? Ты хочешь, чтобы то же самое случилось и с тобой? И Ксю за собой тянешь! – Артур выдохнул и продолжил уже спокойнее: – Это ловушка, Макс. Умело расставленная. Эдик тебя переиграл. Признай

это, черт тебя возьми, и отступи.

– Жданов, мне нужен этот бой!

– Я согласна, – вставила я.

– Еще одна больная, – простонал Артур, – она тебя просто закатает в татами, слышишь?

– Я уже однажды ее сделала!!!

– И Эдик этого больше не допустит!

– Эдик это…

– Абушаев, твою ж… Ксю! Не смей!

– Макс, а ты попадешь в категорию?

– Да, Ксю, я справлюсь. Мне нужно только твое согласие.

– Оно у тебя есть.

Он шагнул ко мне и порывисто обнял.

Зашептал:

– Спасибо…

– Идиоты, – прошипел Жданов, открывая, наконец, калитку.

Глава пятнадцатая

– Мальчики и девочки, смотрите, кто почтил нас своим присутствием! – голос Абушаева полностью соответствовал его внешности.

Визгливый, больно бьющий по барабанным перепонкам, он вызывал только одно желание – поскорее заткнуть уши.

– Эдик, ты б заткнулся, а? Голова и так болит, – Макс со страдальческим выражением лица потер лоб.

– Это потому, что надо было вчера отдыхать, а не вес сгонять, Максик. Кстати, как твои успехи? Возглавишь своих ребят или снова в кусты?

Каким чудом Жданову удалось удержать разъяренного Русланова, не понял никто. Но в крепких объятьях друга тот затих, кидая только редкие взгляды исподлобья.

Весы показали семьдесят семь. Полусредний.

Итак, Макс выходит на ринг вместо Шевченко, и мне осталось выполнить последнее условие Абушаева.

Весы показали шестьдесят. Заявленный мною легчайший.

– Ари, у меня для тебя прекрасная новость, Ксюнечка будет завтра драться с тобой, – Эдик прямо-таки сиял.

Литвицкая стояла в стороне и хмуро взирала на нас со Ждановым. Именно тогда я поняла, что она тоже совершенно не в восторге от перспективы главного боя.

После взвешивания мы всей командой отправились в дом на обрыве. Завтра последний день турнира, главный бой которого был теперь моим. Предыдущие дни принесли команде Жданова только одно поражение. Зато какое! Наверное, именно в этом и была наша слабость – мы стали слишком уязвимы в нашей дружбе. Мы уже не могли думать только о себе, не могли решать за себя. Игорь заговорил об этом первым:

– Парни, вам не кажется, что нас с вами загнали в ловушку?

Жданов хмыкнул:

– Слишком независимых не любят нигде, Игорь. Навязать нам два провальных боя – это еще по-божески.

– Нам остался

всего один день, – Макс обхватил голову руками, – черт! А казалось, что это будет так легко!

– Что легко, Русланов? – голос Жданова странно завибрировал. – Смотреть, как твои друзья получают по роже?

Макс не ответил. Зато заговорил Игорь:

– Дело в том, что все мы здесь долбаные идеалисты. Считаем, что если играем по правилам, то и весь мир их примет в угоду нам. Но так не бывает, мальчики и девочки, вы можете завтра идти на этот так называемый турнир, правила которого вам навязали конкуренты. А можете не идти. Потому что это решаете все еще вы. И никакой Эдик не может заставить каждого из вас завтра выйти на ринг.

Он замолчал, а мы переглянулись.

– А единственный, за кем завтра будет победа – это Никита, – подхватил Артур, – потому что потом Абушаев предложит ему контракт. Мих не перспективен в тяжелом весе. Ксю может поломать всю многолетнюю стратегию в женских боях. Это хлопотно. И дорого. А Макс… Макс должен быть наказан за излишнюю борзость…

– Жданов, если тебе это было понятно с самого начала, почему ты ввязался в это? – Мих, простоватый наивный добряк Мих, оказался единственным, кто решился спросить об этом прямо.

– Потому что я долбаный идеалист, как выразился Игорь. Потому что мне еще хочется мушкетерствовать. Я не знаю, Мих. Правда, не знаю.

Он замолчал, переводя беспокойный взгляд с одного на другого, потом произнес:

– Ксю, можно тебя на минутку?

Мы поднялись по лестнице на второй этаж. Он обнял меня со спины, поцеловал, царапая отросшей щетиной, нежную кожу у основания шеи. Я вывернулась в его руках и потянулась за продолжением. Жданов толкнул ближайшую дверь, и мы оказались в его спальне.

– Не включай свет…– прошептала ему в губы.

– И не думал даже, – ответил негодяй, щелкнув выключателем. Яркий свет лампы под потолком сразу разогнал темноту, и я увидела, как лихорадочно блестят глаза Артура.

Он прижал меня к шершавым доскам стены, рванув вверх футболку. Я дернулась, но парень только фыркнул недовольно и снова накрыл мой рот поцелуем, не позволяя высказать протест. И я сдалась. Подняла вверх его свитер, прижимаясь к горячему жесткому торсу. Потянулась руками к ремню.

– Эй, малышка, – его голос звучал хрипло, – я не планировал ничего такого, но если ты настаиваешь…

Я тихо засмеялась в ответ.

– Я не могу тебя так подставить, Жданов. Макс разорвет тебя на части, если узнает. Завтра бой.

Артур отстранился, облокотившись на стену руками по обе стороны от моего лица.

– Она тебя убьет, Ксюх.

Я засмеялась.

– Это вряд ли.

– Значит, покалечит. Откажись, Ксю. Давай сбежим! К черту деньги!

– Жданов, тебя сегодня по голове случайно не били?