Я приснюсь тебе на рассвете
Шрифт:
– Пищащее глазастое чудо? – пробормотала я.
Папа взглянул на меня и пригрозил пальцем.
Я выдохнула и попыталась улыбнуться в ответ маме – сначала несмело, но потом – более уверенно.
У нас появится кто-то ещё. С ума сойти! Я уже привыкла, что мы всегда втроем, вместе, а тут… новый член семьи, совершенно непонятное существо.
Пару секунд я молчала.
– Поздравляю, мам, пап, – все же сказала я. – Просто все это так неожиданно…
– Знаю, милая, – пробормотала мама, обнимая меня свободной от цветов рукой. – Знаю…
Просигналил
«Почему? Ты сможешь прийти позже?»
«Да. Вадим. Кажется, мне многое надо тебе рассказать».
Глава 3. На память
Папа остановился прямо напротив дома Вадима.
Перед этим, правда, мне пришлось десять минут объяснять, где он находится. Но в итоге папа понял мою кривую-косую речь и высадил меня там, где нужно.
Быстро попрощавшись с родителями, я выскочила из машины и наконец-то дала волю чувствам.
Ждала маму. А дождалась?
Около минуты я стояла у подъезда Вадима, приходя в себя. Как-то это будет совсем некрасиво, с порога же сообщать всем своим видом о произошедших в семье проблемах. Или нет: не проблемах, но крупных преобразованиях. У человека – праздник. А тут я.
У нас дома сегодня тоже будет праздник, но…
Мне просто надо было привыкнуть. Смириться?.. Мне уже тринадцать, и смириться будет сложно. Может, лет десять назад я и мечтала о брате или сестре. Но какой тут уже брат или сестра? Мне самой через пять лет должно исполниться восемнадцать, а тут…
Мелкое и пищащее.
Надеюсь, все-таки чудо.
Вот у Катьки, например, была старшая сестра. И Катя вечно на нее жаловалась, потому что от сестры ей прилетало. А у другой моей одноклассницы, Маши, росло два младших брата. И она как-то обмолвилась, что в школу приходит, чтобы от них отдыхать.
Но это – они, а это – я.
К тому же, мама так счастлива. И папа. Интересно, когда он обо всем узнал? На пару минут раньше меня – или на пару дней? А, может, недели на три, перед тем, как мама отправилась в санаторий? Может, и в санаторий мама отправилась именно поэтому?..
Я сделала глубокий вдох и шагнула в подъезд, скрывшись в его приятном полумраке от полуденного солнца.
Чуть больше половины первого. Гости наверняка уже приступили к торту.
Да и у нас, сегодня, может, тоже будет торт.
Я еле не промахнулась с дверью в квартиру. Прошла пару ступеней лишнего лестничного пролета. Ещё раз напомнила себе о том, что сейчас у меня кое-какие другие цели. Вернулась – и позвонила, нажав на лакированную черную кнопку.
По ту сторону прозвучала птичья трель. Кажется, все же ласточки.
А у нас дома звонком служило кваканье лягушки. Семь лет назад мне это казалось очень забавным. Интересно, а новому члену нашей семьи понравится невидимая квакунья, что напоминает о себе каждый раз, когда кто-то приходит к нам в гости?
Распахнулась дверь. По ту сторону стоял Вадим: такой серьезный, будто бы действительно повзрослевший
– Привет, – произнес он. – Заходи.
Я несмело заглянула внутрь и перешагнула порог.
Меня встретила звенящая тишина. Никаких разговоров, никакого смеха. Никакой жизни. Я досадливо поморщилась и спросила:
– Я совсем поздно, да? Прости…
– О, нет, – отмахнулся Вадим. – Ты как раз вовремя.
– Почему тогда все молчат?
– Почему же молчат? – он хмыкнул. – Я говорю и ты. И этого достаточно.
– Лена, здравствуй, – из коридора выглянула Анна Алексеевна. После той нашей злополучной прогулки, когда у Вадима чуть не угнали велосипед, а потом он поранился, больше у него в гостях я не была и его маму не видела. Но она оставалась все той же: собранной и элегантной. Только на этот раз на Анне Алексеевне было бордовое платье, а светлые волосы она собрала в пучок на голове. – Разувайся и проходи в кухню. Мы тебя ждем.
– Здравствуйте, – отозвалась я. – А…
Но мама Вадима уже исчезла, и тогда мне пришлось мучить самого Вадима:
– Все гости сидят на кухне?
– Платье у тебя красивое, – ответил он невпопад.
– Возможно, но… Все-таки это не ответ на мой вопрос.
Наши взгляды пересеклись, и уже через пару секунд я, смутившись, опустила глаза.
Сняла рюкзак, скинула балетки. Вадим все это время стоял рядом и наблюдал за мной, что, признаюсь, изрядно меня нервировало. Я всегда чувствую себя неуютно под чужими взглядами. А под взглядом того, кто был мне неравнодушен, волновалась в два раза больше.
Если бы кто-то спросил у меня, как я отношусь к Вадиму, я бы, ни секунды не колеблясь, ответила, что отношусь к нему неравнодушно. По крайней мере.
Когда я подхватила рюкзак и вновь взглянула на Вадима, он все-таки произнес:
– Больше нет гостей.
– Правда? – удивилась я.
Вадим довольно кивнул:
– Ты же знаешь, что я тут недолго. И ещё не успел ни с кем путем познакомиться, кроме тебя. Поэтому и приглашать мне больше некого.
– Прости, – я покраснела. – Я привыкла, что дни рождения всегда отмечаются в крупных компаниях…
– И я привык, – Вадим кивнул.
– …Но откуда взяться крупной компании, если ты у нас новенький? – я тоже растянула губы в улыбке. – Но ничего. Следующий твой день рождения мы отметим с размахом!
– До него ещё целый год, – Вадим рассмеялся, потом взглянул на рюкзак, который я держала в руках. – Можешь его оставить в моей комнате.
– Ага, а в прошлый раз я так до нее и не добралась.
– Вот и доберешься. Мам! Мы скоро будем.
И, вместо того чтобы пройти дальше по коридорчику, Вадим подошел к двери, расположенной прямо напротив входной, и наклонил вниз серебряную ручку. Дверь распахнулась, и мы вошли внутрь.