Я просто тебя люблю
Шрифт:
— Как… похоронившая? — поперхнулась ведунья. — Ты его сама?..
— Что сама? Похоронила?
— Убила…
— Нет, не я, — пожала плечами демонесса.
Лекарка облегчённо выдохнула. Видимо, это утренний разговор так повлиял, везде ей мужеубийцы мерещились.
— Извини, что спросила. Я же не знала.
— Откуда бы тебе? — ифоветка взбила рукой волосы, проветривая шею, а, заодно, давая рассмотреть чёрную птицу, распластавшую крылья у неё по лопаткам, во всём великолепии. — Это же только наш обычай.
— А
Ирда посмотрела снизу вверх, насмешливо вздёрнув брови, усмехнулась.
— Ну, не всегда получается так, как нам хочется, — рыжая развела руками. — По плану-то ты должна была меня подобрать из сочувствия. Я же не знала, что… милорд тоже здесь. Сам же в письме настаивал, чтобы всё прошло шито-крыто.
— Как интересно, — протянула ведунья, вот почему-то теперь начиная злиться. — Сам настаивал, явно понял, что к чему и собственноручно всё дело завалил?
— Он тоже не думал, что это я буду, — неохотно ответила ифоветка.
— А что у вас какие-то особенно высокие отношения?
— Нет никаких отношений, — отрезала демонесса. — Он мой синьор и только. Да я его и видела последний раз лет пять назад. Как раз обучение закончила и меня в первый раз наняли. Ну, сагрешей.
— Да, кстати, что это вообще такое? — послушно позволяя разговор в сторону свернуть, спросила Арха.
Правда, не сказать, что у Ирды тему сменить получилось изящно и ловко, но раз не хочет говорить, то и не надо. Шай же всё равно язык за зубами не удержит, расскажет, как миленький.
— Да я же уже говорила, наперсница и телохранительница. Нас богатые ифоветы нанимают для своих жён. Род Шаррах сагрешами испокон веков славится. Так что буду я вас, леди, развлекать, пятки перед сном чесать, спинку тереть и поклонников отгонять.
— Не надо мне пятки чесать! — испугалась лекарка.
— То есть со всем остальным ты согласна? — ухмыльнулась Ирда, до боли кого-то напоминая. — Кстати, мы на «ты» или на «вы»?
— Давай на «ты», так проще, — улыбнулась в ответ Арха — не получилось не улыбаться.
— Стойте! — абсолютно неожиданно скомандовала Агной, сама коня остановив и то ли прислушиваясь, то ли принюхиваясь к чему-то.
Ведунья осмотрелась, ничего странного, понятно, не увидев: степь как степь — трава да небо.
— Дымом пахнет, — тихо сказал один из «наложников».
— Трава горит, — так же негромко добавил второй.
Прозвучало это, почему-то, угрожающе.
— Твоих рук дело, бледный? — прошипела степнячка, резко развернувшись в седле — точь-в-точь кобра, броситься готовая.
— Не моих, — ответил Шай, действительно, побледнев, глянув на Арху почему-то испуганно, — Тьмой клянусь!
— А, Бездна и перворождённые демоны, чтоб вам всем немощными стать! — бабушка
Ирда серьёзно кивнула, отступая, будто бы действительно давая лошадям дорогу. Хотя какие тут дороги?
— Да что случилось-то опять? — растерянно спросила Арха.
Очень уж ей не понравились Шаевый испуг и то, как Ирда в свой меч вцепилась, будто с вражескими полчищами сражаться собралась.
— Степь горит! — рявкнул Шай, словно это всё объясняло. И следом выдал тираду — не слишком цветастую, но дающую понять: всё очень-очень плохо. — Позади садись! — гаркнул рыжей, протягивая руку. — Ну!
— Мне не нужна твоя помощь! — вскинулась демонесса. — Твоя проблема леди Нашкас и…
Дослушивать список своих должностных обязанностей блондин не стал. Не долго думая, сграбастал ифоветку за волосы — рыжая только по-кошачьи взвизгнула — и бросил её поперёк седла.
— Вперёд, галопом! — рыкнул на обалдевшую Арху. — Отстанешь — убью!
— Ждать не стану! — предупредила Агной, зачем-то набрасывая на шею внучкиной кобыле петлю, зацепив другой конец длинной верёвки к своему седлу.
Демон кивнул с такой же смертельной серьёзностью, как и Ирда до этого.
— Да чтоб вам всем провалиться! — от всего сердца пожелала ничего не понимающая лекарка, пришпоривая Ведьму.
С расспросами, наверное, подождать стоило. Уж слишком все нервничали и явно рвались скакать куда-то сломя голову. Видимо, рано ведунья окончанию дня радовалась.
Глава пятая
Глава пятая
Женская логика оставляет неисцеляемый след на мужской психике
(Из наблюдений императора Нахшона II)
Кто не видел пожара в степях, тот вообще никаких пожаров не видел. Что такое горящий лес, дом, да пусть даже замок, бором окружённый? Ничего! Громко, шумно, ярко, вонюче. Ну, страшно немного, но даже весело: сейчас ка-ак шарахнет! Ка-ак грохнет! Ой, мамочка…
Горящая трава — это совсем не страшно. Это ватный, тянущийся, как прокисшее тесто, сонный кошмар, когда понимаешь, что спишь. И от холодного пота насквозь простыни промокли. И сил больше нет засасывающую серость терпеть. А проснуться не можешь.
Тишина вокруг такая… И сравнить то не с чем: вязкая, глушащая, будто в перине, единственные звуки — глухой топот копыт и собственное надсадное дыхание. Ни треска огня, ни гула пламени — ничего. Лишь сбоку тянет жаром, как из духовки: волосы сворачиваются в оплавленные комочки, пересохшие глаза режет, обожжённая раскалённым воздухом кожа шелушится, чешется раздражённо — и не дотронешься.