Я разобью твоё сердце
Шрифт:
Что он творит со мной… Извиваюсь от терзающий ласок, будто не на столе лежу, а как раскаленной плите. Герман зацеловывает и зализывает внутреннюю сторону бедер, продвигаясь к трусикам. Под ними так мокро и горячо, что до красных щек стыдно. Кусаю губы и постанываю, царапая покрытие столешницы. Влажный язык парня касается выступающей косточки и дразнящим образом ведёт вдоль резинки к другой стороне. Приподнимаю таз, не могу держать себя под контролем. И щекотно и приятно, и просто невыносимо.
— Ты так сильно течешь, малышка, — приговаривает Герман, разоблачая моё неистовое желание.
Он касается пальцем перешейка
— Очень чувствительная, — довольно тянет Герман и продолжает гладить пальчиком по трусикам. Они уже промокли насквозь. Попа елозит туда-сюда, бесстыдно отвечая на манипуляции парня.
— Сладенькая, мокренькая, моя-я… — соблазняюще хрипит парень и тянет резинку трусиков вниз.
Сглотнув, приподнимаю попу, позволяя беспрепятственно избавится от последней вещи, прикрывающей интимное местечко. Трусы летят на пол, я свожу колени, но мужские ладони тут же их раздвигают в стороны, а серые глаза с откровенным любованием и интересом разглядывают сочащееся лоно. Так неловко и порочно одновременно. Закусив губу, опускаю ресницы, смиряюсь и пытаюсь расслабиться. Это очень непросто, когда сердце скачет, как будто выпила адреналина, а кровь в вирусной лихорадке гоняет по венам.
Герман совращает меня пальцами — массирует, мягко трется о чувствительную плоть, заставляя выгибать позвоночник и закатывать глаза.
Я стону и содрогаюсь, словно меня мучают или пытают. Это лишь заводит моего карателя, и он безжалостно принимается ласкать меня языком, окончательно доводя моё невинное существо до исступления.
Я готова кричать и молить о пощаде, как вдруг меня сотрясает с такой силой, что я не силах терпеть больше, взрываюсь. Улетев за грани земного, феерично разрываюсь на куски. Это неописуемый восторг.
— Ты охрененно кончаешь, — с восхищением смотрит Герман на то, как ловлю волны оргазма. — Иди ко мне…
Берет за руки и, притянув к себе, присасывается к губам. Сильно разгоряченная сама лезу ласкаться языком, благодаря парня за подаренное удовольствие. Он лучший, никто раньше меня так не любил. Никому я не доверила себя так близко. Мне уже не стыдно, и я не стесняюсь, и кажется, даже не боюсь. А наоборот, предвкушаю, что будет дальше.
Герман подхватывает меня за бёдра и несет на руках в спальню. Мы страстно целуемся, я пробую на вкус его шею, плечи и грудь. Он вкусный, горячий, возбуждённый. Сексуальный и притягательный. Моя уверенность и самоотдача слегка теряется, когда Герман, уложив меня на кровать, снимает трусы. Я прекрасно знаю, что должно произойти, я же не маленькая. Но его член… Это нечто. Он пугает и завораживает в одночасье. Очень большой и угрожающе красивый. Пялюсь на него, не моргая, и сглатываю.
— Ты же порвешь меня, — обреченно выдыхаю и поднимаю волнующийся взгляд на парня.
— Да… — коварно улыбается Герман. Нависнув сверху, успокаивает поцелуем. — Но сделаю это ласково и нежно.
Я смакую мужские губы и отметаю из головы сомнения, стараясь максимально расслабиться. Я — его, он — мой.
— Я побалуюсь немного, — игриво
Приподнявшись на колени, он знакомит свой член с моей влажной малышкой. Притирается к ней головкой, водит между складок, массирует клитор, вызывая новую волну взаимного влечения. Герман кайфует, глухо постанывая в потолок, а я буровлю ногами простынь и кусаю губы в изнеможении. Кажется, вся кровь пульсирует в одной точке между ног, туда же упала вся гипер-чувствительность. Прикосновение к ней ощущается максимально остро и ярко. Герман просек слабое местечко и беспощадно воздействует на него.
— М-м, какая маленькая, — утыкается членом в дырочку, водит головкой по кругу.
Моё сердце стучит уже где-то в ушах. В комнате жарче, чем в Африке. В рту сухо, а внизу супер влажно. Мужской член с удовольствием пачкается в моей смазке.
— Хочу тебя без гандона, — признается Герман.
Мутным взглядом ищет согласия.
— Нельзя в меня, — судорожно возражаю.
— Достану, когда буду кончать, — успокаивает. — Хочу в полной мере прочувствовать, какая ты горячая и тугая внутри…
— Чёрт, я боюсь, — опять накрывает волнение. Начинаю шумно дышать.
— Тш-ш…
Герман падает на руки, приближается в моим губам. Целует раз и смотрит в глаза.
— Не бойся, — шепчет и снова прирастает к губам. Вместе с поцелуем забирает неуверенность.
Обхватываю его лицо ладонями и забвенно растворяюсь в ласке.
Герман усыпает поцелуями мою кожу, шею, грудь, забирает в рот поочередно соски, посасывает их, отвлекая от действий, которые происходят чуть ниже. Он уже подхватил мои ноги под коленями и теперь целенаправленно пристраивает член к дырочке. Аккуратно толкается бедрами вперед — я всхлипываю. Целует-целует-целует… Протискивается дальше и погружает головку внутрь. Тесно, очень тесно, он большой для меня. Стенки растягиваются и, кажется, трещат по швам. Часто рвано дышу. Предчувствую неизбежное.
Раз, два… Пара уверенных толчков, и член вторгается в узкое лоно. Он рвёт мою невинность. Вместе с её потерей возникает резкая боль, она выливается в протяжный стон. Герман глушит его своими губами, целует и мягко двигается внутри меня, продолжая растягивать тугие стенки. Завоевывает территорию, делает меня своей. Его поцелуй действует как обезболивающие, неприятные ощущения плавно стихают, я привыкаю к его размеру и принимаю во всю длину.
Заславский закидывает мои ноги к себе на плечи и, сжав бедра, увеличивает темп. Пальцем массирует клитор, глядя на то, как я извиваюсь и громко стону. Глаза закатываются от сексуального безумия, я тяну простынь и задыхаюсь. Шлепки становятся всё звонче, Герман припечатывается к ягодицам всё чаще, откинув в сторону осторожность, он врывается в меня по возрастающей, со всей страстью. Я на грани умереть от наслаждения.
Чувствую, как его член становится очень твердым, просто каменным. Пара финальных рывков, и я содрогаюсь в безумной дрожи высшего удовольствия. Герман, глухо прорычав, извергается спермой на мой живот. Оба обезумевшие и парящие в облаках оргазма.
Отдышавшись, смотрю на Заславского с блаженной улыбкой и осознаю случившийся факт — теперь он мой первый...
Глава 20
Герман
Клянусь, еще один раз, и всё.