Я разобью твоё сердце
Шрифт:
А Герману плевать на запреты . Его пальцы бесстыже притираются к трусикам, а глаза любуются моей реакцией. Я опускаю ресницы и выпускаю вздох, чувствуя, как низ живота наливается.
— Прекрати, — умоляю, сдерживая его руку.
Пронизываем друг друга многозначительными взглядами. В мужских глазах ярко проглядывается влечение, но я не могу расслабиться в таких условиях, как бы не сходила с ума.
Приложив немалое усилие выбираюсь из захвата Германа.
Поднимаюсь места и, одернув плиссированную юбку, иду к стеллажам с книгами. Слышу, что Герман идёт следом. Ускоряю шаг и теряюсь между длинных
Выдохнув, достаю с полки пару интересных книг и перелистываю их на ходу. Теряю бдительность и за поворотом натыкаюсь на мужскую фигуру.
— Попалась.
Схватив за плечи, Герман прислоняет меня к стеллажу и испытывает горящим взглядом, как паук муху перед тем, как выпить её соки.
— Сдаюсь, — совершаю последний вздох.
Легкие сжимаются, отказываясь работать , дыхание перехватывает. Я опускаю взгляд на его приоткрытые губы. Они приближаются ко мне… Опускаю веки в ожидании поцелуя, интуитивно тянусь вперед, запрокинув голову. Но вместо ласки хватаю ртом мужской смешок. Растерянно распахиваю ресницы и сталкиваюсь с издевательскими огоньками в глазах напротив. Меня только что нарочно обломали. Женское достоинство исходит возмущением.
— Не мешай работать, — предпринимаю неудачную попытку оттолкнуть от себя Германа.
Претензия во взгляде ломается о его наглую усмешку. Парень напирает на меня, прижимая к переплетам книг. Обхватив за шею, заставляет запрокинуть голову и склоняется к моему лицу. Я уже не ведусь и упрямо смотрю в пепельные глаза. Стойкость и выдержка покидает меня, когда мужские губы впиваются в мои. Очень напористо и властно. Обсасывают их поочерёдно, лишая возможности противостоять хотя бы из вредности. Я сразу подаюсь ласке и пропускаю его язык в рот. Мы сливаемся в глубоком влажном поцелуе. Становится так жарко, будто по венам разлили горючее топливо и подожгли.
— Хочу тебя, — между причмокиваниями шепчет Герман.
Ладонью стискивает мою грудь, и я всхлипываю от пронзительного приятного ощущения.
— Готов трахнуть тебя прямо здесь, — дразнит мою скромную фантазию.
Он зацеловывает шею и нетерпеливо сминает попу под юбкой. Бессовестно совращает. Закатываю глаза, поддавшись страсти, и книги валятся из ослабевших рук.
— Всё в порядке? — доносится приближающийся голос библиотекаря.
Мы тут же отлипаем друг от друга и шумно дышим, переглядываясь с какой-то безуминкой.
— Да, — прочистив горло, откликаюсь я и подбираю книги.
Вытерев губы и прибрав волосы, выглядываю из-за угла и скромно улыбаюсь работнице. Она поворачивает в другую сторону, и я возвращаю взгляд на Германа.
— Ты сумасшедший, — шепчу с улыбкой.
Заславский вновь притягивает меня к себе и окутывает поволокой. Невозможно противостоять.
— Поехали отсюда, — говорит он, водя пальцем по моим губам.
— А как же доклад? — вязну в его рассплавленном взгляде.
— Дома вместе закончим, — обольстительно уговаривает он.
— «Закончим», — повторяю я и дергаю бровями, вкладывая в слово самое пошлое
— И не раз, — подхватывает Герман, хищно облизнувшись.
Глава 22
Герман
Я готов сожрать эту девочку целиком.
Она — мой главный грех. Сколько я клялся, что каждый секс с ней будет последним? А я хочу ещё и ещё. Скромница снаружи, а в постели доставляет удовольствие получше любой шлюхи. Без всякой пошлости и грязи. Один её поцелуй, чего стоит. Искренний, натуральный, с чувством, как будто всю себя отдаёт. Её ласка, нежность, страсть, смешанная в одном флаконе — самый лучший кайф.
Чувствую, что Лиза тоже подсела на физическую близость со мной. Мы оба стали особо зависимыми. И пока даже не думаем об излечении. Наоборот, без запаса кислорода ныряем на самую глубину.
— Решила свести меня с ума? — ладонью провожу по волосам своей девочки. Шелковистые такие, их приятно перебирать и путаться в густоте.
Лиза покрывает поцелуями мою шею и плечи. Волосы встают дыбом на руках от приятных ощущений.
— Чуть-чуть.
Лиза поднимает голову и обольстительно улыбается. Её глаза блестят. Они зеленые как у ведьмочки, у очень красивой очаровательной ведьмочки.
— Ну попробуй, — дергаю бровью.
Большим пальцем провожу по пухлым губкам, оттягиваю нижнюю, увлажняя подушечку. Завораживает и возбуждает. Лиза приоткрывает ротик, позволяя мне проникнуть внутрь. Касаюсь её горячего языка, он такой мягкий и приятный. Лиза смыкает губки и, прикрыв глаза, посасывает палец. От вида как самозабвенно она это делает, в паху твердеет.
— Кто кого совращает? — улыбаюсь я.
Какая-то нереальная девочка. Сидит на мне абсолютно голенькая, ласкается после секса и тем самым с пол-оборота заводит меня по новой.
Причмокнув, она отлипает от пальца и зацеловывает мою ладонь. Останавливается на запястье, где остались шрамы от порезов, и настороженно смотрит на меня.
— Что это? — проводит пальчиком.
— Шалости, — не придаю значение.
Именно так обзываю собственную слабость, которая чуть не закончилась летальным исходом. У всех бывали моменты, когда не хочется жить.
— Продолжай, — глажу по волосам, чтобы девочка не зацикливалась на том, что уже в прошлом.
Лиза трепетно целует шрамы, как будто хочет залечить, а меня с головой накрывает её чрезвычайная нежность. Закрываю глаза и балдею. Её мягкие губки двигаются вверх по венам, облюбовывают мышцы, которые просто дрожат от наслаждения. Она добирается до торса и скользит влажной дорожкой вниз к напряженному от возбуждения прессу. Зализывает языком кубики, вызывая дикое электричество под кожей. Весь покрываюсь мурашками. Член раскален до предела.
Лиза стреляет на него глазками и сминает губки.
— Оближи его, — практически умоляю, потому что она еще никогда не делала этого. А я сгораю от желания побывать в её ротике.
Когда её язычок касается головки, я просто взвываю про себя. В реале гортанно выдыхаю и шумно набираю воздуха, потому что от манипуляций ниже пояса конкретно сводит крышу. Лиза действует неторопливо и с любопытством. Пробует на вкус мой член, сначала вылизывает по всей длине, а потом забирает в рот и посасывает.