Я русский солдат! Годы сражения
Шрифт:
А. Проханов: – Да. И держала их всегда в каких-то катакомбах. На время их показывали, потом опять туда опускали. Идет ли речь о «Памяти», идет ли речь о Бар-кашовском движении, идет ли речь о газете «День», которую расстреляли из танков, идет ли речь о стремлении новой волны русских интеллектуалов соотнестись друг с другом и образовать какое-то интеллектуальное движение или какой-то клуб – все это проваливалось или все это давилось.
И вдруг на фоне всего этого возник Изборский клуб. Это неожиданное и, в общем, громадное движение, когда власть сначала смотрела сквозь пальцы на объединение двух десятков русских интеллектуалов,
Н. Болтянская: – А вы себя считаете русским интеллектуалом, Александр Андреевич?
А. Проханов: – Конечно, да.
Н. Болтянская: – А меня?
А. Проханов: – А тебя – нет. Ты вообще не интеллектуалка.
Н. Болтянская: – Как это так? Как вам не стыдно?
А. Проханов: – Ты – шансонье.
Н. Болтянская: – А, то есть это слово ругательное? Эта роль ругательная, и попрошу ко мне ее не применять.
А. Проханов: – Да почему она ругательная? Это нечто эфемерное и легкомысленное, прозрачное.
Н. Болтянская: – Ничего прозрачного на мне нет.
А. Проханов: – Сквозь тебя можно смотреть на солнце как сквозь стрекозу, понимаешь? Так что…
Н. Болтянская: – У вас мания величия, моего причем.
А. Проханов: – А тебе хочется быть интеллектуалкой?
Н. Болтянская: – Не знаю. Я вас спрашиваю. Здесь вопросы задаю я.
А. Проханов: – Слава богу, что ваше развитие идет все равно в асимметричную сторону. Ваше место – это подмостки, это обожание, это розы, это флирт. А что касается серьезной, глубокой идеологической работы…
Н. Болтянская: – Серьезных дел – то это нам, да? Вам, да?
А. Проханов: – Да. Да-да-да.
Н. Болтянская: – Александр Проханов у нас в гостях, подводит итоги уходящего года. Правда, герой пока так и не выведен, несмотря ни на что. Но, видимо, он просто сидит в этой студии.
А. Проханов: – Герой перед вами.
Н. Болтянская: –
А. Проханов: – По Садовому кольцу вообще нельзя проводить никакие ни пробеги, ни проходы. Оно забито, оно замуровано. Поэтому какой-то идиот, который захочет совершить там автопробег, он должен потратить на это будет ближайшие 100 лет. Поэтому это не актуальный закон.
Н. Болтянская: – Вы знаете что, Александр Андреевич? Когда это надобно «Единой России», почему-то всегда находятся ресурсы.
А. Проханов: – Да нет там ничего. Никаких «Единой России» там нет…
Н. Болтянская: – Не ходят?
А. Проханов: – Да, не ходят. Кольцо стоит. Вообще Москва – город, непригодный для политических манифестаций… Он пригоден только для таких коллективных смертей в тяжелые морозные дни. Оставим трепать Собянина – это один из самых несчастных людей нашего времени.
Н. Болтянская: – Эка вы меня отвлекаете на ложное направление.
А. Проханов: – А что вы хотели-то?
Н. Болтянская: – Я хотела истины, Александр Андреевич.
А. Проханов: – Не дождетесь.
Н. Болтянская: – Ну, я постараюсь. Я очень постараюсь. Я сейчас обращусь к нашим дорогим слушателям, которые задают вам бесконечные вопросы. «Вы за усыновление российских сирот американцами или нет? Попрошу раскрыть, почему?» – спрашивает Андрейка.
А. Проханов: – Как они мне осточертели, эти все законы.
Н. Болтянская: – Или Андрейки?
А. Проханов: – И они тоже. Я уже несколько раз выказывался по этому поводу. Закон Магнитского…
Н. Болтянская: – Антимагнитского.
А. Проханов: – Нет, закон Магнитского. Американский закон Магнитского – это блестящий закон. Он глубоко продуман, и он как гарпун бьет в самое больное место российского властного истеблишмента. И это, по существу, блестяще сработанное оружие, организационное оружие, с помощью которого Америка поражает Россию в очередной раз в очередном месте.