Я сделаю это для тебя
Шрифт:
— Какие враги, господин Анри? — вскинулся тот, будто его обвинили в убийстве короля, никак не меньше.
— Обыкновенные, — мрачно сказал Анри. — Что вы там устроили с камеристкой маркизы?
— Мы хотели понять, откуда взялась эта женщина… её высочество.
— Вот, ты правильно сказал — её высочество. Госпожа Эжени — моя супруга. И я знаю о ней всё. Кто она, откуда, как сталось, что она называется именем маркизы дю Трамбле. Полагаю, если бы могла не называться, всем было бы проще. Но уже поздно. И если у меня нет вопросов, то откуда они взялись у тебя? Решил стать лучшим роялистом, чем я сам? И что это за бредовые слова о деньгах, тебе нужны деньги? Для чего? Возможно, я смогу решить
Я смотрела и не верила своим глазам — заносчивый Фелисьен, который давил на меня без церемоний и сомнений, съёжился и признавал за Анри безоговорочное право говорить, что тот считает нужным, да и вообще решать свою судьбу. Что, нужно было сразу звать Анри и не барахтаться? Личная магия семьи Роган в отношении отдельно взятого человека?
— Деньги, это… это не я, это Аннет. Мы с ней… у нас всё было хорошо. Когда она прослышала о возвращении маркизы, то воодушевилась — мол, госпожа вернулась, значит — заживём. Но госпожа показалась ей какой-то не такой, она не поняла, в чём дело, и позвала меня поглядеть. Мы и поглядели — вчера, пока обед был. Очень похожа, но не та. Говорит те слова, но иначе. Движется иначе. Может быть, те, кто не был близко знаком с маркизой, не усомнятся, с виду-то похожа. Но меня не провести. Да и Аннет тоже. Про деньги она заговорила — мол, не её деньги, вот и пусть делится. Я ей сразу сказал, что не поделится, деньги вам самим нужны. Воевать-то на что и людей кормить на что? Но Аннет меня не очень-то слушала, и сказала — нужно поговорить, пусть она сознается. А её высочество мало того, что не созналась, так ещё и нас обоих к ногтю прижала, вместе с друзьями. У маркизы-то не было таких друзей, ни одного, чтоб вот прямо за неё, а не за её положение при дворе. А… её высочество завела, и ещё Мари на свою сторону как-то перетянула.
— Знаешь, те края, откуда мы вернулись, располагают к тому, чтобы дружить от сердца, а не по необходимости, — заметил Анри. — Сейчас ты немедленно принесёшь извинения моей супруге и отправишься к себе. Скажи, должен ли я запечатывать твои двери магически или ты пообещаешь не сбегать?
— Мне некуда сбегать, — мрачно откликнулся Фелисьен. — За пределами Лимея меня не ждёт ничего хорошего.
— Как и Аннет, но она сбежала.
— Рискнула, она вообще рисковая. Как и маркиза… была. Что с ней? — и тут он, наконец-то, взглянул на меня.
— Её столкнули в воду при высадке с корабля в Поворотнице. В Тихой Гавани, — сказала я. — А вытащил господин генерал уже меня.
Пусть знает. И что хочет, то и думает.
Но Фелисьен просто поджал губы, а потом поклонился.
— Примите мои извинения, ваше высочество, — угрюмо сказал он.
— Принимаю, Фелисьен, — кивнула я.
— Ступай, — велел Анри.
Тот поклонился и отправился восвояси.
— Спасибо, Анри, — грустно улыбнулась я. — Он больше не станет нам вредить?
— Нет, друг мой, думаю — не станет, — его ответная улыбка тоже вышла грустной. — Он… приличный человек, в целом, хоть и не простой. Впрочем, мой брат был ровно таким же.
— Но мне нужен человек, который знает здешние особенности и не станет задавать лишних вопросов. Я не знаю ничего — что где находится, и к кому обращаться с простейшими бытовыми вещами. Мари тоже не знает — она же здесь не бывала? И маркиза не бывала?
— Кажется, нет, не бывали. Пришлю Рогатьена, он поможет. А сейчас скажи, ты будешь слушать про передвижения войск, порох и пушки, или у тебя есть свои дела?
— Я думаю, есть дела. Пока. Я их решу поскорее и приду слушать про пушки. А за Рогатьена спасибо, он сегодня уже один раз очень помог.
— Вот и славно.
Мы поцеловались и вышли снова рука об руку, а потом Анри передал меня Рогатьену, и мы
16. Не до жиру
Помощь Рогатьена оказалась неоценимой.
Во-первых, он добыл где-то в хозяйских бумагах план замка. Поэтажный. И план всех прочих строений на охраняемой территории. Это было вот прямо то, что я умею и понимаю, и мы с командой зависли над тем планом на пару часов. Квадратная основная часть — четыре угловых башни и большие помещения в центре, между ними — и так три этажа, отлично. Крыло над озером — тоже три этажа. Первые этажи везде хозяйственные, второй и третий — жилые. Чёртова прорва отдельных помещений. Как упихали всех людей в эти помещения — загадка, я даже не уверена, что желаю знать ответ. И каким чудом мне высвободили комнаты — тоже не очень-то хочу знать. Я и так всё время среди людей, если их ещё добавят — очень скоро свихнусь, озверею и буду рычать на всех, кого вижу, а такого допустить никак нельзя.
На берегу — привратная башня, оставшаяся от какой-то предыдущей версии замка, перестроенного лет двести пятьдесят назад кем-то из предков Анри. Там конюшни, пороховые и оружейные склады и что-то ещё. И парк вокруг озера.
Про тот парк, как я понимаю, к Анри было немало вопросов — зачем, мол, защищать ещё и его, если этого не делать, высвободятся какие-то магические ресурсы. Какие, мол, розы и кусты, кому они сейчас нужны? Анри глянул на говорившего холодно и заметил, что Лимей — это символ. И если кому-то не повезло уступить бунтовщикам королевский дворец в столице, то он не намерен так же поступать с Лимеем. В конце концов, дворец — это дворец, он достался от прошлой династии, а Лимей — это гнездо Роганов, поэтому будет охраняться полным комплектом и как следует, точка.
Мне была понятна эта позиция, но… но… Как разумный управляющий — ну, в прошлой жизни — я понимала, что люди правы и ресурсы наши не безграничны. Значит… как будет. А пока — осваиваем то, что есть.
И я пошла осваивать.
Мари с утра облачала меня в почти-парадное, то есть — с париком и фижмами, но можно в тонкое сукно, а не в шелка, и без бриллиантов. Жемчужная брошь на лифе, и достаточно. И серьги. И под всем внутри — алый камень моего принца. И мы с ней шли по этажам и вокруг замка.
Кажется, здешние обитатели шептались — мол, маркиза дорвалась. Но мне было ровно пополам, что они там шепчут, потому что раз я теперь тут внезапно хозяйка, то должна знать, что у меня и как.
У меня тут было весьма интересно.
Во-первых, бытовая магия может творить недоступные моему пониманию вещи. Маги-бытовики поддерживали эту громадину в чистоте и порядке, совершенно при том не убиваясь. Они же ведали стиркой и чисткой одежды, мытьём посуды, ухаживали за конской упряжью, коврами, портьерами… Двадцать восемь опытных магов, вот. Неслабо.
Далее — здесь издавна существовали разные магические удобства. Купальня с магическим подогревом воды, и можно мыться хоть каждый день. Вода из реки, которая берёт начало в озере, проточная и приличная, не как дома, но ничего себе. Так же есть магически очищающиеся туалеты — и за ними следят, потому что знают о существовании разных заболеваний, которые непременно возникнут в такой скученности, если не следить.
А скученность тут преизрядная.
Человек двести слуг да человек двести пятьдесят не слуг — не хотите ли? И это приблизительно, потому что многие не определились, кто они, просто раньше служили Роганам так или иначе, а теперь нужно где-то скрываться, пока новая власть по шапке не дала и не отхватила ту шапку вместе с головой. Кто-то из тех, кто скрывается, пристроился приносить пользу, а кто-то главным образом ест и спит.