Я стану твоим зверем
Шрифт:
Оказалось, нет ничего проще, чем увидаться с Орун. Стоило принцессе попросить — и Яо тут же вызвался в провожатые. Правда, Ренна себя не слишком уютно чувствовала, совесть девушку подгрызала: вспомнила о наперснице, когда саму припекло. Но уж больно хотелось с кем-то нормальным поговорить — тут не до совести.
От портшеза её высочество отказалась, ехать верхом тоже, да и Защитник заверил, будто идти всего ничего. Правда, принцесса, решаясь на пешую прогулку, про особенности своей обуви забыла. Но не понятное ей самой упрямство и злость неведомо на кого, заставили об этом промолчать,
А Серые Скалы стоили неспешной и приятной прогулки — Ренна же их практически и не видела. Городом это действительно назвать язык не поворачивался. Складывалось полное впечатление, что дома просто построили на поросших густым лесом скалах без всякого плана, тут даже дорожки выглядели лесными тропинками. Идёшь по такой, и вдруг из-за дерева выглядывает мраморно-кружевная арка, а за ней мощённая плиткой площадка или фонтан, за кустами особняк белеет. Но стоит пять шагов пройти и дома как не было.
То тут, то там на арках совершенно человеческие вывески висели с надписями на имперском и узнаваемыми, довольно грубо намалёванными рисунками: наковальня с молотом, ножницы и рулон ткани, таз. Уродовали архитектуру драконов эти вывески неимоверно.
И тишина вокруг особая, какая только в лесу бывает. Нет, звуки-то присутствовали: голоса, звяканье того же молотка, всхрапывание лошадей. Но они будто отдельно существовали, а тишина отдельно. Потому Ренна никак и не могла отделаться от ощущения полуяви-полусна. Лес казался настоящим, золотолисты осязаемыми, запах отцветающего шиповника вполне реальным. А всё остальное мерещилось то ли овеществлённым воспоминанием, то ли призрачным видением, но совершенно чудесным.
Ещё Серые Скалы совсем не походили на селение драконов. Люди хоть изредка, но попадались на встречу. Правда, завидев принцессу, они, угодливо, но растерянно улыбаясь, старались побыстрее исчезнуть. А вот ни одного Крылатого девушка не увидела. Может, оно и к лучшему.
Особняк, к которому Защитник Ренну привёл, от её собственного мало чем отличался, разве что чуть побогаче выглядел. Фонтан во дворике не мраморный, а вызолоченный; этажей на один больше, да украшения обильнее.
— Ты уверен, что госпожа Орун тут живёт? — спросила принцесса, с сомнением разглядывая вывеску, болтающуюся на подъездной арке.
В отличие от остальных эта была сделана со вкусом и даже некоторой претензией на изысканность. По крайней мере, завитушек на ней хватало. А изображала она упитанный кошель, над которым дугой изгибалась надпись: «Первый коллаборационный [15] банк Нара».
— Ну, если угодно старшей матери, — почесал кончик носа Яо, — да, живёт.
Ренна ещё полюбовалась вывеской, раздумывая, стоит ли входить. Дилемму разрешила сама Брэна.
— Не верю своим глазам! — возликовала вывернувшая из-за фонтана госпожа Орун. — Её высочество обо мне, наконец-то, вспомнили. — Девушка присела в книксене — явно издевательском. — Неужели вы заметили, что рядом с вами кого-то не хватает?
15
Коллаборация — сотрудничество, совместная деятельность, главной целью которой является обмен знаниями, обучение.
Принцесса молча таращилась на наперсницу, не в силах найти достойный ответ. Конечно, излишней почтительностью Брэна никогда не страдала, но такое приветствие даже для неё было чересчур. Да и выглядела наперсница странно. В смысле, оделась она по местной моде. Чего не отнимешь: одеяние ей шло. Пожалуй, не знай Ренна, что Орун стопроцентный человек, спутала бы с драконицей.
— Ладно, повезло, что я
— Наверное, действительно не хорошо вышло, — пробормотала, сражённая наповал Ренна, — оставила подругу…
— Ой, да брось ты! Какая я тебе подруга? — отмахнулась госпожа Орун, умудрившись одновременно усадить принцессу, налить ей сока и шепнуть что-то слуге, смахивающему на высушенное приведение. Яо при этом она словно бы вообще не замечала. И, кажется, дракон это воспринимал как само собой разумеющееся. — Если только в местном смысле. Тут же, если всё правильно уяснила, подруг тебе назначают? Ну вот и у нас тоже. «Дружи, деточка, с принцессой. Это поможет папочкиной карьере!» То есть, я не говорю, что ты мне не нравилась, как раз наоборот. Просто твое отношение ко мне вполне понимаю и принимаю. Сказали: «Брэна твоя наперсница» — ты только головой кивнула. Сказали: «Брэна больше не твоя наперсница» — снова соглашаешься. Кстати, теперь я совершенно точно определилась: не завидую тебе. Да ну к Харсу такую жизнь! Вечно делать, что скажут! На вот, съешь персик.
Ренна — от растерянности, наверное — послушно взяла фрукт. Госпожа Орун фыркнула, но комментировать не стала.
— Так и о чём болтать станем? Не о том же, чем поделиться хотела.
— Прости, — принцесса положила так и не тронутый персик на стол. — Но если ты правду говоришь и выходишь замуж за этого, то…
— Ну а я про что? — кивнула бывшая фрейлина. — Некоторые подробности не для меня, потому как не в те уши могут попасть.
— Спасибо за понимание…
— Да ладно, я вообще понятливая. Только можно я тебе совет дам по старой подружкиной памяти? Тут языками про тебя и близнеца гемнона треплют. Да ещё когда сюда ехали, заметила: положил он на тебя глаз. Поосторожнее с ним, про него мало хорошего говорят.
— А конкретнее? — напряглась принцесса.
— Да ничего конкретного, — поморщилась Брэна, — Ну, знаешь, как бывает? То ли он украл, то ли у него украли, но была там какая-то нехорошая история. Короче, будь поосторожнее и всё. А теперь о важном. Слушай, мне нравится их мода, серьёзно! Главное, без десятка тряпок дышится так легко! Я у одной подглядела: покрывало можно на одном плече эдак присборить…
Ренна размеренно кивала в такт словам бывшей наперсницы, не слишком вникая в их смысл. Меньше всего сейчас принцессу наряды интересовали. Девушке казалось, что она в пузыре очутилась. Стенки у него тонкие и прозрачные, но всё равно: она внутри, а все остальные по ту сторону.
Помнится, бабушка, вдовствующая императрица, любила говаривать: «если у вас плохое настроение, то обязательно найдётся тот, кто сделает его ещё хуже». Правда, из бабулиных уст фраза звучала немного иначе, любила старуха крепкое солдатское словцо, которых успела нахвататься, пока трон для скорбного здоровьем мужа отвоёвывала. Но главное же не слова, а смысл. И в его справедливости Ренне не раз приходилось убеждаться. Вот и сейчас хмурая донельзя, насупленная физиономия Яо радости жизни не прибавляла.