Я сын батрака. Книга 1

Чухлебов Семен Кондратьевич

На улице сели на призьбу и сидим, щелкаем семечки. Вскоре к нам присоединился Алексей Беленко, он посмотрел на Гришкин нос и спрашивает у него: «Гришка, а что это у тебя с носом, он как будто не твой?» Алексей спросил у Григория, а тот молчит и ничего не отвечает, то ли он думал, что Алексею сказать, то ли вообще отвечать не хотел. Тогда я ответил за брата: «Леня, так Гриша бежал, споткнулся и упал, вот и нос ушиб». Алексей улыбнулся, но промолчал, наверное, понял, в чём дело. Но, если быть до конца справедливым, то я расскажу один случай благородного отношения Григория ко мне.

Было это в 1962 году, тогда я первый раз из Сибири приехал к родителям в гости. Об этом узнал Григорий и тоже приехал на машине из Ипатово в хутор. Мы с ним поздоровались, поговорили о разных вещах и тут вдруг, неожиданно для меня, Григорий вытаскивает из своего кармана деньги и подаёт мне. Я был удивлён его поступком и говорю ему: «Гриша, зачем, у меня есть деньги на обратную дорогу, так что не надо». Но Григорий не стал меня слушать, вручил

мне деньги и сказал: «Сеня, у тебя дорога длинная, так что в пути они тебе пригодятся». Григорий сразу уехал, пообещал завтра ещё приехать. Когда он уехал, я развернул свёрнутые вдвое красненькие десятирублёвки, пересчитал, оказалось, что их было шесть штук, то есть шестьдесят рублей. По тем временам деньги были хорошие. Вот за это я и тогда, и сейчас говорю Грише спасибо. А остальное было не так хорошо. Ещё у него в детстве, а может и по жизни, правда, этого я не знаю, был характер расчётливый, он ничего не делал просто так. А если была угроза, что ему за содеянное попадёт, то он никогда этого делать не будет. Как всегда, такие люди свою трусость прячут за браваду или за хамство, а некоторые люди их действия принимают за смелость.

Я бы по этому поводу мог привести массу примеров, но я этого делать не буду, так как понимаю, что его семье будет не приятно об этом читать, если конечно моя книга до них дойдёт. Как семьянина я его не знаю, возможно, он был хорошим мужем и хорошим отцом, но то, что я знал о нём в детстве, да и в зрелом возрасте, я это к положительным его чертам отнести не могу. Так, то что было, то и пишу, ничего не добавляю. Прожил Григорий 65 лет, умер от какой то, не излечимой болезни.

СЫН, МИХАИЛ КОНДРАТЬЕВИЧ

Далее, по старшинству, идёт Михаил, не считая автора этих строк. Михаил был среднего роста, волосы тёмные, глаза серые, лицо покрыто веснушками. Кстати сказать, обладателями веснушек, в большой или меньшей степени, у нас были все дети, за исключением Андрея и Ивана. В детстве Михаил был спокойным, тихим мальчиком, за игрушки никогда не дрался, не то, что мы с Григорием. В детстве жил он тихо, незаметно, но однажды произошло событие, которое всполошило всю нашу семью и не только её. Это было во время войны, наверное, в 1943 году прошлого века.

Мы играли в хатыни, на своих полатях. Особых игрушек не было, поэтому играли подручными средствами, в том числе и шариками от подшипника, которые нам принесли. Шарики, были красивые, блестящие, в диаметре сантиметра два, их было два штуки, вот мы ими и играли по очереди. Как-то Миша, играя таким шариком, положил его в рот и сильно крякнул, а я вижу, что шарика у него в руке нет, говорю ему: «Миша, дай мне шарик, я хочу им поиграть». А он сидит в позе «лотоса», выпучив на меня глаза, ничего не говорит и шарик не даёт. Я его спрашиваю: «Миша, а где шарик?» Он, ничего не говорит, сидит в той же позе, развел руки в стороны, как бы показывая, что шарика у него нет. Я снова спрашиваю: «Миша, а куда ты дел шарик?» Он снова ничего не говорит, только ещё сильнее выпучил глаза. Затем я его спрашиваю: «Миша, ты шарик проглотил?» Он не говоря не слова, стал, беспрерывно кивать головой. Я подумал, что у него от страха голос пропал.

И тут в нашей хатыне начался там тарарам. Случившееся сообщили маме, мама подняла тревогу, в хатыну, где были дети, сбежались все, кто был недалеко, и свои, и чужие, и начали Мише делать осмотр. Сначала мама одна делала осмотр. Залезла пальцем Мише в рот и пыталась там найти шарик, но его там не было, тогда Наташа со своими подружками, начали Мише делать осмотр, сняли с него рубашку, щупали живот, заглядывали в рот, но ничего не нашли и не смогли определить, в каком месте у Миши находится шарик. Наконец решили позвать главного лекаря хутора — фельдшерицу, так её звали хуторяне. Она пришла, одетая в пальто, для того времени в нашем хуторе это была самая крутая одежда, все остальные ходили в фуфайках. В пальто у нас одевались только фельдшер и учительница. По этому случаю у хуторских девушек была заветная мечта, они говорили: «Вот вырасту, уеду в Ипатово и буду там ходить в пальто». Вы меня спросите: «Почему именно в Ипатово?» Ни там, в Ставрополь или город Сальск, который находится недалеко от нас, в крайнем случае, можно поехать и в Москву, в столицу нашей Родины. Но нет, только в Ипатово. На этот очень сложный для моего читателя вопрос я отвечу так: «Да потому что тогда село Ипатово, для нас хуторян, было административным и культурным центром, а всё остальное, как город Ставрополь, тем более Москва, были где-то на другой планете. Ну, ладно, давайте вернёмся к Мише.

Фельдшер, сняла пальто, и мы увидели на ней белый халат, это была такая для нас диковина, что мы потом, долго рассказывали хуторским ребятам, об этом событии. Профессиональный медик приступил к осмотру больного. За всем этим действом наблюдала толпа людей, дети сидели на печке и оттуда смотрели во все глаза, что делал фельдшер. Я тоже там был, и смотрел на то, что делает фельдшер с нашим Мишей, а больше всего смотрели на белый халат, уж больно он выделялся среди нашей чёрно-серой одежды. Что это именно халат я тогда не знал, и называл его платьем, другие тоже, наверное, не знали, что это халат, потому что называли, так же как и я. Зрители разместились здесь же в хатыне, кто, где мог. Иван и Наташа, сидели в углу на полатях,

рядом с ними стояли подружки Наташи, мама стояла в проходе, Василь Жмака стоял в дверях, он был такой высокий и здоровый телом, что в хатыну не входил. Он и был главным виновником того, что Миша шарик проглотил, потому что он нам принёс эти шарики. В центре же прохода стоял «доктор», а рядом с ним, выражаясь современным языком, стоял ассистент, тётя Груня, наша соседка. Почему ассистентом стала тётя Груня? Да потому что, она работает уборщицей в школе, а домик, в котором жила фельдшер, находится рядом со школой, и тётя Груня там тоже убирала, вот потому она имеет прямое отношение к медицине. Пока я писал, фельдшер, продолжал осматривать больного. Вертел его туда, сюда, смотрела со спины, заглядывала в рот. Наконец мама не выдержала и говорит: «Та шо вы ёго крутытэ туда, сюда, та ще в рот заглядываете, я там уже всё пальцем проверила, нычого там ныма». По этому поводу, маме было сделано замечание, что: «Руками в рот залазить не гигиенично, а надо вот этим медицинским инструментом». Вытащила из кармана халата, какую то металлическую палочку, и ею залезла Мише в рот, поковырялась там, затем снова положила эту палочку в карман. «Странно, сказала фельдшер, шарика нигде нет, наверное, он у него в животе. Ну, ничего страшного он у него выйдет естественным путём». Услышав такое заключение доктора, все весело зашумели, обрадовались, и дружной толпой пошли из хатыны. Уж и не знаю, каким путём вышел у Миши тот злосчастный шарик, но брат остался жив, вырос, пошёл в армию, отслужил и снова вернулся в хутор.

После армии, он окончил курсы трактористов, и работал в колхозе на колесном тракторе. Затем то ли трактор ему не понравился, то ли Михаил трактору, но, в один момент они расстались, и брат подружился с отарой овец, и стал чабаном.

Как раз в это время в хутор приехала библиотекарь Дуся. Образованная симпатичная девушка. Миша вдруг полюбил книги, и зачастил в библиотеку. Ходил он туда, ходил, и доходился до того, что женился на библиотекаре Дусе, кстати, очень хорошей порядочной женщине. Но женился не просто, а этак, с каким-то вывертом. А произошло вот что.

Я этого самого выверта не знал, так находился далеко от хутора, но, об этом мне рассказывала сестра Рая. Пока Миша любил книги, он в библиотеке находился постоянно, разумеется, после работы. Отношения с Дусей у них были хорошие, Дуся ходила к нашим родителям, помогала, чем могла, как бы на правах невестки. И, вдруг она не стала к нам ходить. Мама Михаила спрашивает: «Мышка, а шо цэ Дуся ны ходэ до нас?» Михаил в своей манере, в сердцах отвечает: «Ничиго ей тут робыть». Маму, такой ответ насторожил, ведь к этому времени Дуся была уже в интересном положении. «Как это нечего робыть? — возмутилась мама, — То было что делать, а теперь вдруг нечего? Ладно, я сейчас пойду к Дусе и сама с ней побалакаю».

Мама, взяла свою незаменимую «помощницу» во всех спорных делах и, опираясь на неё, пошла через улицу в библиотеку. Михаил, от похода маму не отговаривал, да он этого при желании сделать бы не мог, у мамы на такой случай была палка, помощница, которой она решала всякие неразрешённые вопросы. Через некоторое время мама вернулась и рассказала отцу причину, почему Михаил вдруг охладел к «книгам». Начался затяжной разговор двух сторон.

С одной стороны, родители, с другой Михаил. Беседа была жаркой, мама то и дело трясла своей палкой, показывая, что будет, если сын ослушается родителей. Отец тоже не молчал, он сказал несколько веских слов: «Позора я на свою голову не допущу, запомни это». Наконец стороны достигли, как говорят в политике, консенсуса. Было решено, что завтра, Михаил с Дусей едут в Ипатово регистрировать свой брак. В общем, жениться. На другой день, когда надо было ехать, Михаил снова заупрямился. Дуся в очень интересном положении стоит у автобуса и его ждёт, а он вдруг передумал ехать. Лежит в хате на полу, спасается от жары, а ехать в Ипатово, он за ночь передумал. Мамины уговоры не тронули его упорство, тогда она подключила тяжёлую «артиллерию», то есть отца. Наш отец, трепетно относился к чести своей и своей семьи и как мог, охранял её, хотя не всегда это получалось. И вдруг такое, это же хутор, и все хуторяне про всё знают, Нет, подумал отец, что бы мой сын бросил тень на нашу семью такого не бывать. Взял кнут и пошёл в хату. Тато, на такую щекотливую тему много говорить не любил, он чаще действует, зашел в хату, Михаил лежал на полыни вниз лицом. Не говоря ни слова, отец огрел его кнутом, Мишка как ужаленный подскочил и спрашивает у тато: «За шо?» — «А ты не знаешь? Сейчас же иди на автобус, там тебя дивчина ждёт, а ты разлеживаешься». Михаил нехотя поднялся и в развалку пошёл к автобусу, а за ним на почтительном расстоянии, шли отец с кнутом и мама с батожком, так, для подстраховки. По моему мнению, родители правильно сделали, что применили родительскую волю и женили Михаила с Дусей. Дуся была хорошей женой и очень хорошей хозяйкой в доме. Вся семья держалась на ней, и Мише очень повезло в супружестве с Дусей. Хоть Дуся и не была красавицей, но очень приятной внешности, а главное, добрейшей души человек. Говорю это потому, что сам видел и неоднократно общался с Дусей. В последние годы, когда Михаила «оседлал» зелёный змий, вся семья держалась на Дусе, её терпению можно только позавидовать. От их брака родились двое детей, сын Александр и Дочь Рая. Умер Михаил в возрасте неполные 62 года. Но прощаться мы с Михаилом не будем, так как мы с ним ещё встретимся.