Я - талисман дракона

Вронская Кристина

— Значит, это ты подстроил ему ловушку, — мрачно проговорил дракон, не сводя пристального взгляда с Мардоро.

Я понятия не имела, о какой ловушке идет речь. Потом увидела, как Элу, поддерживая Мироальда, потащил его к деревьям, чтобы дать ему отдохнуть. Возможно, он еще что-то делал, но я не видела, слышала лишь звуки шагов, шарканье по земле и шорохи, идущие с той стороны.

— Я полубог, тот, кто еще помнит, что значит быть одним из великой расы, — продолжал Мардоро, — я оживлю твою глупую дочь, и она станет моей рабыней, а ты сделаешь всё ради неё, так что ты, а потому и все драконы,

будете связаны по рукам и ногам! Ах, извините, то есть лапам, — он неприятно усмехнулся. — И если думаешь, что можешь меня остановить — ты сильно заблуждаешься.

— Ты убил одного из драконов для достижения своей темной цели, уже одно это и твои прошлые злодеяния под именем Мардоро-некроманта заслуживают казни. То, что ты сделал с моей дочерью и с сокровищем Мироальда Веиса, и самим Мироальдом, требует безотлагательного наказания, — суровым голосом проговорил Великий. — И, я как вижу, другие полубоги и боги не поддержали тебя и твою идею о мести.

Мардоро нервно оскалился, потом улыбнулся и ответил:

— Мне не нужна их помощь и их снисхождение, я сам доведу это дело до конца. Зря ты пытаешься поколебать меня, ты не сможешь ничего изменить, пока твоя дочь в моих руках.

— Леоффэя, — обратился Великий к ней в моём теле, — тебе пора покинуть этот мир и уйти туда, где тебе место.

Она подняла на него взгляд.

— Отец, я рада тебя вновь видеть и слышать, но я никуда не уйду, пока не узнаю всю правду, которую хочет мне рассказать Мир, от начала до конца.

— Мир тебе уже вряд ли что-то скажет, — отозвался Элу, и Леоффэя повернула голову в его сторону.

Я увидела лежащего на сухой траве, вымокшей под дождем, Мироальда. Глаза у него были закрыты, а Эл стоял над ним рядом.

— Мироальд… — прошептала Леоффэя. — Как больно…

Он не мог… Не мог умереть… Ведь правда? Мардоро наклонил голову ко мне и на ухо прошептал:

— Твой дракончик мертв. Твой всемогущий отец не может ничего сделать. Так что выполни свою часть сделки.

После этого я поняла, что к телу потихоньку возвращалась чувствительность, и тогда Леоффэя сказала, повернув голову и столкнувшись с Мардоро лицом к лицу:

— Ты, ничтожество, не заслуживающее жизни, не заслуживающее даже того, чтобы с тобой говорили! И я никогда, слышишь, никогда, ни при каких обстоятельствах, не выполню то, что ты мне скажешь.

После этих слов он больно схватил меня за волосы и потащил к мертвой тушке дракона, несмотря на крики. Мне тоже было больно, но это ощущение шло какими-то помехами, похожими словно на дым или туман изнутри.

— Атакуйте его! — крикнул Мардоро, а затем несколько слов на мертвом языке, и драколичи, которые до этого выглядели статуями, поднялись с мест и с криками вроде «Кууурхааарагааа» устремились со всех сторон почерневшими стрелами на Великого.

Леоффэя брыкалась, но Мардоро не обращал на все ее попытки вырваться никакого внимания. Он бросил моё тело на землю, так что я ударилась затылком о землю, пригвоздил мои руки к земле своими и, став надо мной на четвереньки, навис сверху.

— Делай, что я сказал, — прошипел он.

Его светлые волосы потемнели от дождя, спутались и прилипли к влажному высокому лбу.

Внезапно все вокруг засияло ярким

светом, и Мардоро с Леоффэей повернулись, чтобы взглянуть на то, что происходит, но свет слепил глаза, и она сощурилась. А через короткое время свет угас так же внезапно, как и появился, и я поняла, что он исходил от Великого, а потом заметила, что все драколичи лежат вокруг разорванные на ошметки. Леоффэя с отвращением отвернулась, а Мардоро ослабил хватку, глядя на возвышающуюся белоснежную гору с блестящей драконьей чешуей и огромными крыльями, возникшую перед ним.

— Как ты посмел направить на меня бывших моих детей?! Кровь их теперь на моих когтях, но в этом виноват только ты! Отойди от моей дочери!

— Хочешь убить меня? — усмехнулся, глядя исподлобья на Великого Мардоро. — Но тогда умрет и твоя любименькая дочка!

— Она и так мертва, будь ты проклят за то, что заставляешь вспоминать о смерти Леоффэи и обливаться моё сердце кровью! Сейчас сюда явятся другие драконы, так что тебе не скрыться, если захочешь! Скоро ты умрешь.

— О, да неужели?! Тогда я принесу тебе больше боли! — Мардоро выхватил из ножен кинжал на бедре и занес его надо мной.

"Нет, нет, нет!" — кричала я, но меня никто не слышал.

— Ты убьешь не меня, а эту девушку, которую использовал для моей души, — мрачно сказала Леоффэя. — Твоя месть больше не имеет никакого смысла, ты должен признать, что ты один, и ты проиграл, как и тысячи лет назад твои предки проиграли драконам-оборотням.

Рука Мардоро до побеления костяшек сжимала над моей шее кинжал. Он даже не моргал, уставился застывшим взглядом мне в глаза. Потом услышала шум крыльев над головой и увидела десятки драконов в небе, слетающихся к склепу. Моя жизнь и душа Леоффэи в его руках, но больше у него ничего не было. Она была права: он проиграл. Он отпустил вторую мою руку и закрыл свое лицо. Другая рука с кинжалом у него дрожала. Я поняла, что он вроде бы беззвучно плачет. Я протянула руку к его руке, чтобы попытаться забрать кинжал, но Мардоро поднял руку с криком:

— Нет! Я не проиграл! Мы не проиграли! — и воткнул кинжал прямо у моих волос, (Леоффэя от неожиданности вздрогнула), глубоко взрыв землю вокруг меня несколькими движениями, потом порезал свою руку, и капли крови упали в рытвины, а потом положил обе руки по обе стороны от моей головы и что-то беззвучно проговорил.

Черная энергия будто выползла змеями из земли и создала вокруг нас потрескивающий зелёными молниями купол.

— Попробуйте теперь что-то сделать, проклятые ящерицы! — сказал он, потом приблизил свое лицо к моему и прошипел: — Сделай, что я сказал. Выйди из этого тела, стань драколичем.

Леоффэя молчала. А мне уже было почти всё равно. Мироальда больше не было, а мне, значит, незачем жить.

— Вытолкни меня, — сказала Леоффэя, и я не поняла, к чему она это сказала.

— Что? — в недоумении спросил Мардоро.

— Я видела правду в твоих воспоминаниях. Больше мне ничего не надо. Я не могу сказать Мироальду, что я его прощаю. Но это так. Надеюсь, он сможет тоже простить меня за все. Теперь вытолкни меня из себя, Онифэль.

"Неужели она собирается…"

Я не знала, как это сделать, а Мардоро в недоумении смотрел на меня.