Я - талисман дракона

Вронская Кристина

— Просто стань сильнее, — проговорила Леоффэя. — Я знаю, что это тяжело, но так нужно.

Мужчина поднялся и встал надо мной.

— Мироальд умер по его вине, но не месть должна сделать тебя сильнее, а желание жить.

Мне было незачем жить.

— Я не хочу, чтобы с тобой повторилось то же, что и со мной, — проговорила она дрожащим голосом. — Сейчас, когда моя душа в сознании и не обременена стареющим телом, я могу видеть ближайшее будущее.

— Леоффэя, перестань говорить чушь, — кинул раздражённо Мардоро, не зная, по всей видимости, как реагировать на такую ситуацию.

— У тебя

будет ребенок, — продолжая игнорировать Мардоро, произнесла Леоффэя. — Я вижу, что ты родишь золотого дракона, который принесет много мира этому свету. Но если ты сейчас умрешь, этого не будет. С тобой произойдет то же великое несчастье, что и со мной. Твой не родившийся ребенок. Поэтому будь сильной ради него и воскреси в себе желание жить. После всего того, что случилось, я теперь понимаю, что Мироальд не был ни в чём виновен. Мне так горько сейчас. Я считала себя умнее и не поверила ему, когда это понадобилось. Я предала его, — ко мне начали потихоньку возвращаться ощущения, и я почувствовала, как по щеке скатилась слеза, губы растянулись в слезливой больной улыбке, из-за которой голос у неё сел. — Я жалею об этой ошибке… И о знакомстве с Рунеалем, который подтолкнул меня к разрушению собственного счастья. Как бы я хотела всё исправить, но уже поздно. Я ничего уже не могу сделать. Зато ты еще можешь. Поэтому помоги мне и продолжай бороться ради своего ребенка. Мир очень любил меня, но тебя любит больше, ведь ты — живое воплощение его мечты, его сокровище, которое он хотел создать всю жизнь.

— Замолчи. Ты меня утомила, — Мардоро поднес руку с кинжалом вновь к моей шее.

Краем глаза я увидела, что драконы пытаются атаковать магией и своим дыханием Мардоро, но все было тщетно: странный туманный купол не пропускал через себя ни одной искры извне. Драконы не могли противостоять алхимии. Он отрезал нас от всего, чтобы… Что? Что он теперь собирается сделать? Убить меня, а дальше? Не будет же он вечно поддерживать эту защиту и скрываться от драконьего правительства.

После того, как Леоффэя рассказала про ребенка, который будет, у меня действительно пропало чувство безразличия, и я ощутила ответственность за свою и чужую жизнь, зарождающуюся во мне. И я попробовала.

"Уходи, Леоффэя. Уходи туда, где тебе место, где ты должна быть. Уходи, я хочу жить, даже если Мироальд умрет, я спасу себя и дракончика, я буду сражаться! Уходи, оставь это тело!

Другая мысль заставила меня сомневаться:

"Но ты ведь умрешь, Онифэль. Душа Леоффэи делает твое тело живым".

Этого не могло быть. Просто не могло! Я не могу умереть, у меня есть своя душа! Я хочу в это верить! Я же не простой осколок камня!

— Прощай, отец, — она повернула голову в сторону Великого, который едва просматривался сквозь толщу защитного купола.

— Дочка…

Я ощутила как в груди, словно собрался сгусток вязкой энергии, что было неприятно, а после этого что-то заставило меня открыть рот, и я вцепилась руками в землю, чувствуя, как грязь забивается под ногти, и душа Леоффэи тонкой голубоватой струйкой быстро устремляется к небу под метания Мардоро, который произносил слова обряда некромантии, путал их, сыпал проклятиями, и вот я вернулась будто назад, ощутив тяжесть своего тела и какую-то легкость внутри, даже пустоту.

Я

знала, что во мне больше не было Леоффэи. Я судорожно вздохнула, с удивлением осознав, что не умерла и всё ещё жива, как вдруг почувствовала сильную боль в груди, и что-то теплое потекло по коже. Я опустила глаза на грудь и увидела, что он вонзил кинжал в меня. Дыхание перехватило. Темнеет, я слабела с каждой секундой. И потом увидела в глазах Мардоро слезы.

— Проклятые драконы… Если мне суждено умереть, если даже я… Только не от их грязных лап. Ненавижу.

После этого Мардоро положил руку к себе на голову. У него на лбу появился черный круг со странными символами, и полубог вдруг оцепенел. Глаза застыли, он упал замертво рядом со мной. Значит, полубоги все-таки смертны, как и люди…Черный купол исчез. Силы быстро оставляли меня. Я издала последний вздох и закрыла глаза, понимая, что не смогла спасти никого. Я хотела плакать, но не могла. С каким чувством досады, отчаяния и горечи я умерла.

Всё закончилось.

Глава пятьдесят третья

Я внезапно осознала, что жива. Резко открыла глаза и судорожно вздохнула. Усиленно заморгала, поняв, что нахожусь в полутьме, освященной только лишь блеском свеч. На некоторое время мне показалось, что я снова в склепе. Когда глаза привыкли к темноте, я поняла, что вижу над собой каменистый потолок пещеры. Ощущение пустоты в груди по-прежнему пустоту, сверху была плотная бинтовая повязка.

Значит, я всё-таки не умерла.

— Онифэль?

Знакомый голос, Мир. Я повернула голову в сторону звука.

Пустота. Страшная пустота. Я молча смотрела на него. Мир сидел, находясь в человеческом облике и прислонясь к стене рядом с импровизированной кроватью, на которой я лежала. Дракон выглядел так же, как и прежде: ни одной чешуйки на лице.

— Онифэль, — прошептал он и протянул мне руку.

— Ты жив, — я не радовалась и не грустила. У меня не было никаких эмоций.

Я вспомнила, что такими становятся драколичи. Но я была уверена, что не стала им. Я по-прежнему была с собой. Я протянула руку к нему, Мироальд переплел пальцы с моими и сжал.

— Я думал, ты умерла, — к концу фразы его голос стих. — И очень рад, что ошибался.

— И я думала, что ты умер, — ответила я, при этом не чувствуя ничего.

Молчание.

— Мироальд, — я решила это сказать, — у нас будет ребенок.

— Неужели?! — его глаза заблестели, Мир кинулся ко мне и с чувством поцеловал мою руку. — Как ты узнала?

— Мне сказала Леоффэя. Она видела будущее, — сделала паузу и продолжила: — И еще сказала, что прощает тебя и просит прощения. Она видела мои воспоминания.

Мир отпустил мою руку и, опустив голову на грудь, закрыл лицо руками. Я думала, что он плачет, но не слышала рыданий. Я его не трогала, мы просидели какое-то время в тишине. Потом он поднял голову и спросил:

— Значит, ушла?

Он понял, что сам ответил на свой вопрос, когда называл ее по имени, и ничего не произошло.

Я кивнула. Хотела приподняться на кровати, Мироальд помог мне. Его взгляд упал на мою перевязанную грудь.

— Я знаю, что сделал этот мерзавец! Думал, что он может убить тебя. И какая глупая смерть… Для него.