Я тебя не хочу
Шрифт:
За пять минут до приезда Лебедев позвонил по телефону, и вся честная компания запихнула меня в маленькую комнату — спрятали, в общем, от жениха. Что-то они там придумали, какую-то фигню по поводу того, что он должен то ли спеть, то ли сплясать, дабы ко мне прорваться.
Я нервно ходила по комнате и косилась на себя в зеркало. Самой себе я нравилась — Федя постарался на славу, как тогда, в салоне, даже чуть лучше получилось. Очень нежное лицо, и волосы уложены потрясающе. И фата, прикреплённая сзади, смотрелась не так ужасно, как я думала.
Так, Сашка явно явился — в большой комнате завыли-заржали-захлопали. Потом все стали хором говорить, что не пустят его ко мне, пока он не сделает что-нибудь героическое, например, не пропоёт серенаду. Представляю, как обалдел Лебедев…
Тишина. Кашель. И…
— Венец творенья, дорогая Стася! Ты сладкий сон, ты сладкий сон! Виденьями любовного дурмана я опьянён, я опьянён! — запел Сашка дурным голосом. — Венец творенья, дорогая Стася! Ты существо, ты существо… в котором нет, в котором нет не одного изъяна! Ни одного, ни одного!
Я почти пополам сложилась… а уж что творилось в комнате, даже не представляю, но приглушённый хохот я слышала отчётливо.
Дверь распахнулась, в комнату шагнул Лебедев со слегка вытаращенными глазами. Увидел меня — и вытаращился ещё сильнее.
— Рифма хромала, — с трудом выдавила из себя я. — Стася — изьяна. Я же говорила, стихоплёт из тебя неважный.
Сашка вообще, кажется, не обратил внимания на мои слова. Быстро подошёл вплотную, поднял руку и прикоснулся кончиками пальцев к моей щеке.
— Ты такая красивая, — прошептал он. — Невероятно просто. А очки где?
— Линзы поставила, — ответила я с неловкостью. — Не люблю их, но сегодня надо. Невеста в очках — не комильфо.
— Да, — кивнул Лебедев, вздохнул — и поцеловал меня в губы. Легко и нежно, и жаль, что недолго — всего пару секунд. — Пойдём. А то гости, чего доброго, решат, что мы уже тут приступили к первой брачной ночи.
Сашка взял меня за руку и мы, улыбнувшись друг другу, проследовали к выходу из комнаты.
Когда мы прибыли в загс, мне захотелось срочно куда-нибудь убежать. И ведь это ещё не все гости, основная часть прибудет непосредственно в ресторан. Но этих… примерно двадцати человек мне хватило с лихвой.
Фотограф, который снимал Сашку, уже отчалил домой, и теперь всех фотографировал один Андрей. И было у меня предчувствие, что Ксюши на этих снимках будет чуть ли не больше, чем нас с Лебедевым.
К моменту, когда нас позвали в торжественный зал, я была готова потерять сознание. И от усталости, и от бесконечных улыбок, но самое главное — есть я уже хотела так, что была готова откусить кусок от собственного жениха.
Но удивительно — голод, оказывается, помогает утихомирить волнение. И когда мы шагнули в торжественный зал, мне уже всё было фиолетово — только бы скорее выйти отсюда и что-нибудь съесть. Неплохо было бы ещё платье снять и лечь на кровать, задрав ноги, но об этом лучше пока не думать.
Мы вошли в зал под марш Мендельсона, как положено.
Лебедев нежно погладил мои пальцы, и стало легче. А тётенька между тем к моему облегчению уже заканчивала свою торжественную речь и приглашала нас расписаться в каких-то листочках — я из-за слёз даже толком их не рассмотрела — обменяться кольцами, выдала нам свидетельство о заключении брака и важно провозгласила:
— Объявляю вас мужем и женой! А теперь жених может поцеловать невесту!
«Давайте лучше в ресторан быстрее поедем», — хотела сказать я, но не успела — Сашка нежно, но настойчиво повернул меня лицом к себе, обнял и поцеловал под показавшиеся мне оглушительными аплодисменты окружающих.
Замужем. Я замужем?!
А Лебедев между тем останавливаться не собирался. Гладил меня по спине — пристойно, конечно, но всё-таки гладил — и так впивался в губы, словно безумно соскучился и теперь не может оторваться от своей невесты. Отличный спектакль.
Только вот с моей стороны это спектаклем не было. Я почти потеряла сознание в его руках — так жарко и сладко мне стало. И если бы не Сашка, сжавший меня в объятиях, я бы, наверное, точно позорно грохнулась на пол.
— Поздравляю, Стась, — шепнул Лебедев, наконец отпуская мои губы. Только губы, но вся остальная я оставалась в его руках. — Ты теперь моя жена. Будешь меня слушаться?
— Да, — ответила я, чуть дрожа, — конечно, Саш.
— Прекрасно, — улыбнулся он и вновь поцеловал меня. Длился этот поцелуй, правда, недолго — совсем рядом вдруг раздался громкий голос Лебедева-старшего:
— Всё-всё, хватит! Ты же её сейчас проглотишь, сынок.
Да и… пусть глотает.
— И в ресторан пора уже!
А вот это уже причина повесомее…
— Хорошо, — вздохнул Сашка, отрываясь от меня. — В ресторан так в ресторан. Кушать и правда хочется.
— Очень! — пискнула я, и мой… теперь уже муж засмеялся.
Вообще-то до ресторана мы планировали устроить фотосессию в сквере рядом с загсом. Он был хоть и маленький, но вполне себе живописный, да и погода хорошая. Но из-за всеобщего голода фотосессию решили сократить и потратили на неё не больше двадцати минут. При этом фотографировались в основном мы с Лебедевым, ну и ближайшие родственники. И свидетели, конечно. Хотя судя по улыбке Ксюши, она предпочла бы не находиться рядом с Виталиком ни за какие коврижки. Всем прочим, конечно, казалось, что всё хорошо, но я знала эту её улыбку. Она всегда так улыбалась, когда чувствовала дискомфорт.