Я тебя слышу
Шрифт:
Осознав, что на проезд у него нет ни копейки, Стас перепрыгивает через турникет и бежит вниз по эскалатору. Он не может стоять, не может ждать, когда вокруг творится такая чертовщина.
Людской молот одним ударомзабивает Стаса внутрь вагона, а он даже не успевает понять, на какой находится станции. Вжавшись лицом в холодное стекло, Стас читает «Не прислоняться». Он трясет головой. Его чуть подташнивает,
Потоком людей Стаса выносит на кольцевой, и он расслабленно выдыхает. Уж отсюда-то дорогу найти гораздо проще. Остановившись в центре зала, недалеко от ступеней, Стас заторможено чешет затылок. Чувство такое, что у него намечалась здесь встреча, но неизвестно, во сколько и вообще с кем.
Не решаясь выйти из метро, Стас бродит туда-сюда вдоль платформы и с отчаяньем всматривается в толпу, пытаясь различить знакомые лица. Он чувствует себя ребенком, забытым родителями в детском саду: покинутым, беспомощным и обиженным до слез. Почему за ним никто не приходит? Почему никто не хочет помочь ему?
Ноги дрожат от усталости, и Стас садится на лавку. Ему становится зябко, но толстовки уже нет в руках. Наверное, забыл в вагоне метро. Что же с ним творится в последнее время? Что с памятью? Почему он с болезненной жаждой хочет дотянуться хоть до чего-то важного, значимого, но вспоминает только глаза дурацкой деревянной пчелки и фиалки на клеенчатой скатерти?..
Стаса случайно задевает локтем высоченный мужчина, усаживая на лавку малютку-дочь. Он крупными пальцами расстегивает блестящие липучки на розовом пуховике. Девчушка легкая, сахарная, как зефиринка. Улыбается Стасу во весь рот, но хватается за отца. В руках ее маленький рюкзачок с какими-то большеглазыми коротконогими мультяшками, даже при тусклом освещении он переливается стразами. На замочке мерцает светоотражатель в виде ангелочка.
Рельсы дрожат, слышен далекий свист. Отец с дочкой теперь подходят к краю платформы, Стас следит за ними глазами. Ему приятно смотреть на такое светлое кудрявое чудо, малышка очень походит на Олю.
Отец приседает, полы его пальто ложатся на запыленную платформу. Он что-то шепчет дочке на ухо. Та хмурится, выпячивает нижнюю губу, топает ножкой, даже тихо хныкает и цепляется пальчиками за розовую лямку, но, отец,
Почти в это же мгновенье отец хватает девчушку на руки и со скоростью олимпийца несется прочь. Его огромная фигура разрезает толпу, он в считанные минуты достигает эскалатора. Стас с ужасом думает: «Что в рюкзаке?! Что может быть в таком рюкзаке?»
Уже на эскалаторе девочка высовывается из-за плеча бегущего вверх отца и радостно машет Стасу на прощание.
Кошачьими глазами в темном тоннеле загораются фарыпоезда. Камнепадом к Стасу возвращаются воспоминания. Дни голода, боли, унижений. И, очень ярко, как будто только это и важно – Казбек и что-то розовое в его каморке. Большой мужчина. Маленький рюкзачок. Стас переводит взгляд на ангелочка, мерцающего в неярком свете.
Под испуганные крики женщин и предупреждающий вой поезда Стас хватает рюкзачок, соскакивает с платформы и что есть мочи бежит в тоннель, прочь от людей. Под глянцевыми улыбками что-то назойливо тикает, рельсы натужно стонут, машинист раз за разом подает предупреждающий гудок.
Оля рассерженно запихивает шелковый шарф в маленькую сумочку. Ну что за дурацкий день: старая мамина кошка опять захворала, на учебе все кувырком, а тут еще и «Тройку» потеряла, пришлось покупать новую! Уже минут двадцать, как она должна быть у Саши. Опять обидится, что не удалось сходить в кино.
Еще и Стас, которого не выкинуть из головы. Думала, что станет легче, когда увидит его таким. Опустившимся, ничтожным, нисколько не похожим на прежнего себя. Грязным, оборванным, вонючим, не стоящим совершенно ничего… Оля поджимает губы. Думала, думала, а стало еще хуже. Оказалось, скучает. Оказалось, сильно. До оскомины на зубах, до дрожи. Трудно его теперь не видеть, трудно о нем ничего не знать.
Думать о Стасе вдруг оказалось физически больно: Оля не заметила, как на нее несется огромный грубиян с ребенком на руках. Вылетел с эскалатора, ощутимо толкнул плечом и даже не извинился. Отличный пример подает дочке, ничего не скажешь.
Конец ознакомительного фрагмента.