Я тебя вижу
Шрифт:
На лицах друзей проскользнуло разочарование. Все так ждали этого разговора.
— Мистер Альгерон, но мы уже, можно сказать, причастны, — залепетала Лара, изображая уверенность, — мы вам помогаем со сложившейся опасностью. А Итан — наш друг. Он все равно нам обо все расскажет. Да, Итан? — И, не дожидаясь согласия, продолжила: — Обещаем, мистер Альгерон, что все услышанное останется между нами. Я считаю, мы имеем право знать и должны помочь другу.
Берт и Дью слишком активно закивали, соглашаясь с Ларой.
Альгерон задумчиво молчал, взвешивая все за и против, принимая в своей голове решение, как поступить. Я понимала, что выбор ему давался не легко, ведь как ректор он не должен потакать нашим желаниям и нарушать привычный
Не объясняя, почему он сделал именно такой выбор, Артур все же продолжил разговор, от чего мы с друзьями с неподдельным интересом начали его слушать.
— Чтобы так сильно воздействовать на энергию, повлияв при этом на физическое состояние, необходимы биологические материалы человека, какие-то его части. Волосы, ногти, кожа, кровь и тому подобное. Все, что является прямым носителем энергии, так скажем. Для каждого влияния существуют ритуалы, а в них можно использовать все, что угодно, что имеет магические свойства. Это очень широкое направление для изучения, и наука лишь стремится к тому, чтобы познать возможности всех влияний на энергию. Команда нашего университета во главе со мной изучает в основном теоретическую часть. Полноценные опыты нам проводить запрещено, этим занимаются научные лаборатории. Но мы посылаем им разработки, перед этим проведя все расчеты и оценивая риски. Чейзен всегда считал, что это неправильно. Ему хотелось непосредственно проводить опыты самому на основе разработанного материала. Он считал, что ученые просто сидят и ждут, когда им принесут готовые исследования, чтобы потом забрать славу себе. К тому же, ему не нравилось, что есть ограничения. Поэтому он решил, что будет самостоятельно пытаться проводить опыты. Я отстранил его от проекта, рассчитывая на то, что ему будет сложно самому восстанавливать наработки, но он оказался хитрее. Все время, пока Чейз был участником, он переписывал многие документы себе, о чем я узнал уже гораздо позднее. Конечно же, так делать строго запрещено.
— Но он обычный человек, а все люди иногда нарушают правила, — пошутил Дью, вспомнив недавние слова Альгерона.
Все укоризненно уставились на Дьюнона и шутку не оценили.
— У всего есть рамки допустимого, — подметил Артур, — и если какое-то действие угрожает другим, значит, оно не допустимо. Так вот, вернемся к разговору. Итан, я предполагаю, что твой отец разработал ритуал на крови. Из всех биоматериалов этот — самый сильный. В крови большая концентрация энергии, и именно данный носитель может больше всего влиять на организм. Предполагаю, что твой отец сделал что-то с твоей кровью. Я не знаю, как именно он проводил ритуал, но в теории это должно выглядеть примерно так: он взял у тебя большое количество крови, смешал ее в чем-то, что влияет на зрение, применил какое-то заклинание, а потом влил кровь обратно в организм.
— Но с моим организмом все в порядке, — недоумевал Итан, — я обращался к целителям, и они не видели никаких отклонений. Лишь глаза поменяли цвет, но они не смогли это объяснить. И кровь у меня брали, все показатели были в норме, ничего иного в ней не обнаружили.
— Через кровь произошло влияние. Выполнив функцию, кровь очистилась, но на уровень энергии воздействие передалось.
— Извините, что я впутываюсь в разговор, — скромно произнесла Лара, — но мне очень интересно: откуда вы знаете о том, что ритуал проводится именно подобным образом, если утверждаете, что не ставите опыты, а изучаете лишь теорию?
По лицам друзей я поняла, что этим вопросом задались все. Не буду отрицать, что и мне было это любопытно.
— Мы изучаем ее очень глубоко и тщательно, — невозмутимо пояснял ректор. — Анализируя различные материалы, мы исследуем, какую магию имеют те или иные вещи, и строим вероятность влияния на энергию. Например, в зелья мы добавляем различные травы. Выпив, получаем временный эффект чего-либо. Это прямое воздействие на
Информация мистера Альгерона имела ценность и была интересна, но меня не покидала мысль, что от главного ответа ректор будто уходил. Рассказав еще немного о том, как в общих чертах проходят исследования, он заключил:
— В общем, я лишь хочу сказать, что изучаем мы достаточно, чтобы в теории представлять, как может произойти влияние.
— А как же исправить это влияние? — спросила я. — Если провести такой ритуал, но с тем, чтобы улучшить зрение, это сработает?
— Я не могу утверждать, — пожал плечами Альгерон, — могу лишь предположить, что это может сработать. Но нужно проанализировать все составляющие: и физические компоненты, и словесные сочетания для заклинаний. Как вы понимаете, это займет время.
— У вас же целая команда, — оживился Берт, — могут ли они помочь?
Ректор напрягся, обдумывая ответ. Он явно не хотел нам рассказывать обо всем.
— Нет, не могут. Если вы хотите, чтобы я искал способ для проведения, так скажем, обратного ритуала, то вы должны понимать, что в это нельзя посвящать других людей. Во-первых, не все участники группы могут согласиться на это, в следствие чего высока вероятность возникновения конфликтов. Во-вторых, мне все-таки потребуется проведение опытов, а, как я упоминал ранее, на территории университета это не приветствуется. Более того, запрещается. В-третьих, — Альгерон задумался перед тем, как озвучивать следующий пункт, — я не думаю, что им стоит знать про Итана и его отца.
Итан покачал головой, как бы соглашаясь с рассуждениями. Но у меня в голове складывалось не все. Что-то от нас ускользало.
— Но почему не стоит знать про Чейзена? Вас же сейчас обвиняют в том, чего вы не совершали: и некромантия, и связи со студентками, и прочее. Разве у стражей нет к вам вопросов? Вы могли бы сообщить, чьих это рук дело.
— Конечно, стражи со мной уже не раз связывались, — меня удивляло, как ректору удавалось держать лицо и спокойный серьезный тон, — сегодня в том числе. Я и до разговора с вами подозревал Чейзена, но, убедившись, естественно, рассказал стражам о своих подозрениях. Но я не говорил о том, что это отец Итана, как и не упоминал о самом Итане. Понимаете, если я поведаю об этом, возникнет еще больше вопросов, и вашему другу просто не дадут прохода. Меня же могут обвинить в утаивании информации о преступлении. Извини за прямоту, Итан, но и тебе, полагаю, не хотелось бы, чтобы все вокруг узнали, что с тобой сделал твой отец.
— Вы правы, — без тени сомнений подтвердил Итан.
— И что теперь, молчать и ждать, когда еще с кем-то что-нибудь сделают? — Дью недоверчиво нахмурился. — Или какой у вас план?
— Чейзен ждал меня. Я здесь. Медлить он явно теперь не будет и, если хочет напасть на меня, пусть. Это наши личные разбирательства, с которыми я в силах справиться. Как только я поймаю Барта, тут же сдам его страже. О моей дискредитации можно будет забыть, все станет ясно. А у Итана не будет при этом проблем. Возможно, мне удастся узнать, как Чейзен провел ритуал.
План звучал слишком идеально, что не могло не смущать. Интересно, сам Альгерон реально верит в истинность своих слов и думает, что такой простой путь возможен?
— Я думаю, что за сегодня мы обсудили достаточно, — заключил ректор, намекая нам, что пора расходиться. — Я хочу попросить вас больше не вникать в это дело и предоставить мне решить все вопросы. Живите, учитесь, гуляйте. Вы и так достаточно рисковали.
— Подождите, — Дью явно не хотел воспринимать слова Артура, — но вам одному будет тяжело искать решение. Вы же группе проекта ни о чем не скажете, так, может, вторую группу создадите? А в ней будем мы. Так дело пойдет лучше.