Я тебя заколебаю!
Шрифт:
Веня вздохнул. Потом вздохнул ещё раз и хмыкнул, качнув головой. А потом заговорил, медленно и очень аккуратно подбирая слова:
– Помнишь, я попросил тебя посидеть с племянником?
– Ты обнёс мой холодильник и оставил маленького ребёнка один на один с незнакомым человеком. А если бы я оказалась маньяком? Или скрытым садистом? Или…
– Ксения Игоревна Шолохова, двадцать пять лет, образование высшее, направление: учитель русского языка и литературы. Во время учёбы проходила практику в школе номер пять, куда и пришла устраиваться на работу после получения диплома. Родители проживают за городом,
Я растерянно моргнула, переваривая свалившиеся на мою голову откровения. И всерьёз задумалась о том, как много узнал и как подробно Араньев познакомился с некоторыми моментами моей биографии. И вообще.
Это сколько получается скелетом, прости господи, прячется за маской весельчака и до ужаса болтливой занозы? И что я, собственно, знаю о своём соседе, а?
Зависнув над этим вопросом, я чисто машинально попыталась отодвинуться от этого, как оказалось, чужого и совершенно незнакомого мне человека. Но сильная рука на талии быстро пресекла все мои лишние телодвижения. Крепко прижав мою вяло сопротивляющуюся персону к своему боку, Вениамин снова вздохнул и весело хмыкнул:
– Выдыхай, Шолохова. Я не кусаюсь.
– Ага, - буркнула я, перестав дёргаться. Слишком уж это бесперспективное занятие, когда противник в разы превосходит вас по физической силе и упрямству. Но удержаться от колкости так и не смогла, пихнув его локтем под рёбра. – Ты так, не съешь, так понадкусываешь, да?
– Не исключено, - довольно хохотнул Веня и дёрнул меня свободной рукой за прядь волос, выбившуюся из причёски. – Ну, так ты будешь слушать или как?
– Буду…
– Отлично, - Араньев качнул головой, чуть ослабив хватку и давая мне больше свободы. Вот только вырываться почему-то перехотелось, и я лишь слегка повернула голову, вопросительно вскинув бровь. – Значит так. Утром следующего дня меня посетили с очень интересным визитом. И я…
Голос Араньева звучал размеренно и спокойно. А ещё самую малость сухо и безэмоционально. За какие-то доли секунды с сидящего рядом со мной мужчины слетела вся его расслабленность и безалаберность. Такого собранного, выдержанного и холодного человека язык не поворачивался назвать Веником или огреть первой подвернувшейся под руку книжкой.
И это я молчу о том, что он рассказывал. Скупо и по-деловому излагая известные ему факты, Араньев неосознанно поглаживал пальцами моё бедро, и только это удерживало меня от потенциальной истерики. Потому что не каждый день простой учитель обычной школы узнаёт, что через городской морг прошло как минимум пять подростков. Судьба ещё троих была неизвестна, но мне с головой хватило и того, что сосед озвучил. Ведь…
Ведь я лично знала двоих из погибших. В том числе и Артёма Ларских, чьё тело так и лежало до сих пор. Невостребованное никем из родственников или законных опекунов.
– И… - сглотнув вязкую слюну, я всё же заставила себя закончить мысль. – И ты думаешь, что я к этому причастна, да?
Араньев
– Так вот ты какая… Женская логика. Ксюшушонок, лапа моя, а ты каким путём пришла именно к этому выводу, а?
Глава 13
Ксения Шолохова
Вы когда-нибудь чувствовали себя дурой?
Незабываемое ощущение, да? Особенно, когда это написано крупными буквами на лице симпатичного вам мужчины. И ладно б я на вопрос о том, что вы знаете о Воланде, ответила, что для Лорда Тьмы он слишком много думает о каком-то там мальчишке, забывая о Британии! Так нет же.
Я ж умная. Я ж начитанная, ага. Я всего лишь обвинила себя в серии убийств. Видимо с дедукцией у меня дела обстоят так же как у небезызвестного инспектора Лестрейда. Если не хуже, блин.
– Кхм… - у меня аж кончики ушей запылали от стыда, и я опустила голову, закрыв лицо ладонями.
– А можно мы сделаем вид, что я этого не говорила?
– Не вопрос, - с тихим смешком согласился Араньев, ненавязчиво так поглаживая меня пальцами по бедру. Я даже расслабилась под такой лёгкой лаской, а зря. Потому что этот гад тут же уточнил. – Если ты расскажешь, как до этого додумалась.
– Чтобы напоминать мне об этом при каждом удобном случае? – я с подозрением на него покосилась. И не дождавшись колкого ответа, вздохнула, нехотя протянув. – Ла-а-адно. Просто ты так об этом рассказывал, что я невольно подумала… В общем… Ну как бы…
– Ну-у-у?
– Да блин! – раздражённо дёрнув плечом, я скрестила руки на груди и недовольно буркнула. – В общем, я решила, что ты меня терроризируешь, потому что подозреваешь, вот! И… Араньев, какого чёрта ты так ржёшь?!
Вопрос был далеко не праздный. Если в начале разговора сосед просто развлекался, к концу моей тирады он самым натуральным образом ржал. Как конь! Как тыгыдымский конь! И я понятия не имела, что такого смешного сказала. Ну, кроме того, что выставила себе идиоткой с манией преследования…
Но это явно не повод для такого приступа смеха!
Пока я размышляла, чем бы стукнуть продолжавшего ржать Араньева, дверь в кабинет распахнулась. С пинка. И внутрь ввалилось нечто, с трудом опознанное, как слегка потрёпанный (растрепанный) знакомый патологоанатом. Харон счастливо улыбалась и трепетно сжимала в своих хрупких, нежных объятиях стандартное учебное пособие под названием «скелет человеческий, обыкновенный»
Плюхнувшись на натужно скрипнувший журнальный столик, она сдула с носа прядь волос, потёрла щёку со следами сажи и звонко чмокнула скелет в челюсть, выдав:
– Боже, благослови идиотов! Благо, их в нашей стране на сто лет вперёд припасено… - и только после этого, она соизволила обратить на нас внимание, поинтересовавшись. – Зомбик мой, а что это за приступ незапланированного веселья? А я опять не в курсе, а?
– Это не приступ веселья, - я покосилась на уже почти успокоившегося и лишь иногда тихо хихикающего мужчину. И мрачно добавила.
– Это приступ жестокой самокритики… Потому что кто-то идиот!
– Ну, это не новость, - фыркнула Харон, усадив свое ценное приобретение на пол рядом с собой. – Это у него нормальное состояние по жизни. Поверь, зомбик, я этого сладкоречивого придурка с детства знаю!