Я - твое наказание
Шрифт:
— Замолчи.
— Согласен. Надо закрыть рот.
Уворачиваюсь, как только он наклоняется к моим губам. Усмехается, гад. И тут же проводит губами по моему уху, вызывая странные ощущения. И щекотно, и приятно, даже учитывая то, что от него снова пахнет тем же женским парфюмом вперемешку с его. Слабачка.
Из положительного за сегодняшний день, разве что пойманный Элей букет. В остальном чувствую себя ужасно одинокой, несчастной неудачницей. И стоит только оказаться в этом большом неуютном
— Даже не думай.
— Ты о чем? — резко вздрагиваю, не ожидая услышать позади себя уже хорошо знакомый голос.
— О том, чтобы соскочить. Ты уже моя жена.
— Фиктивная.
— Это быстро решается. Примерно так за десять минут. С прелюдиями побольше. Как хочешь?
— Я хочу домой.
— Ты уже дома.
— Я хочу к себе домой. Это была ошибка. Я здесь чужая.
— Тебе как рот закрыть? Кляпом или слюной?
— Какой еще слюной?
— Которой я собираюсь в тебя плюнуть. В народе это зовется поцелуем.
— Прошлого раза хватило. С такой бородой как у тебя целуются только полоумные.
— Понял, без поцелуев. Я за. Не люблю это мокрое дело. Кстати, я тебе наврал. За десять минут не управимся. Сначала же с тебя нужно стянуть свадебное платье, а только потом уже консумация.
— Консу…что?
— Акт. Который половой. Или первое осуществление брачных отношений. Иногда он сопровождается всякими обрядами, типа предоставлением кровавых простыней. Но нам же некому их демонстрировать. Разве что твоему гусю. Хочешь позовем?
— Я домой хочу.
— Ну все, идем консумировать брак.
— Только тронь меня.
— Уже.
Глава 14
Снимаю на ходу неудобные туфли. Хватаю одну и вместо того, чтобы быстро подняться наверх, насколько это возможно в пышном платье, направляюсь на кухню. Дико раздражает то, что Вадим не только идет за мной, но и смеется.
Урод. Когда мне хочется разреветься, ему смешно. Достаю из холодильника шампанское.
— Только тронь меня, и я опущу тебе эту бутылку на голову. Вспомни бревно. Я смогу. Или каблуком проткну тебе глаз.
— Охотно верю, — усмехаясь произносит Даровский, стягивая с себя галстук. — Ладно. Консенсус, как и консумация на сегодня отменяется, дай хоть платье помогу снять, ты сама с этим не справишься.
— Я все могу сама! Двадцать один год со всем справлялась, а уж какое-то дурацкое платье и подавно сниму, понял?
— Ладно. Ты туфлю потеряла, — протягивает ее мне.
— Оставь себе на память. Будет напоминанием обо мне, когда разведемся. Дай пройти.
Не могу сказать, что я его боюсь. Скорее себя. Да и вряд ли он будет насильничать, но все равно стремно. Медленно обхожу его и как только хочу дать деру, Вадим хватает меня за запястье.
—
Да я скорее сдохну в этом платье, чем попрошу его о помощи. Одергиваю руку и почти размеренным шагом иду к лестнице. Если когда-нибудь еще выйду замуж, то больше никакого пышного платья, которое весит почти как я.
До своей комнаты добираюсь еле дыша. Днем это платье мне не казалось такой тяжелой ношей. Хотя, у меня и ноги не болели, а сейчас ноет не только коленка, но и пальцы на ногах.
Когда удается избавиться от чулок, я понимаю почему так больно. Я не только содрала едва заживающуюся корочку с коленки, но и натерла пальцы.
Однако это оказывается ерундой, по сравнению с тем, что я не могу снять платье. Двадцать минут безуспешных попыток, тонны слез и самый настоящий психоз. Я выдыхаюсь настолько, что уже не остается слез. От бессилия вынимаю из волос заколки и распускаю волосы.
Взгляд как-то сам падает на бутылку шампанского. Я и не думала ее открывать. Тем более не умею. Зачем вообще схватила — не понимаю. Но что-то придает мне храбрости.
Для новичка открываю непозволительно быстро. Правда, с последствиями в виде следа от пробки на потолке и брызг. Супер.
Зато на вкус шампанское оказывается в меру сладким и приятным. После половины бутылки по телу разливается приятное тепло. Ноги уже так не ноют и платье не кажется столь удушающим. Только долгожданного облегчения и радости, ради чего люди пьют, нет.
Когда шампанское остается почти на дне, я зачем-то встаю с кровати и подхожу к окну. Не знаю, что я намеревалась там запечатлеть, но точно не курящего Вадима. Эта сволочь, в отличие от меня, уже успел не только переодеться, но и, судя по внешнему виду, принять душ.
— Придурок, оденься. Заболеешь же.
Зато он, в отличие от меня, будет спать не в платье. Хотя и я в нем не усну. Придется спускаться вниз, брать ножницы и разрезать к чертям собачьим чью-то полугодовую зарплату. От этой мысли снова хочется плакать.
Если бы не гуляющий в крови алкоголь, я бы наверняка быстро отвернулась, встретившись взглядом с Вадимом. А сейчас зачем-то стою и пялюсь на него. И только когда он выбрасывает окурок, я задергиваю штору и отхожу от окна.
Беру бутылку с оставшимся шампанским и сажусь на кровать. Выпиваю залпом остатки и в этот момент слышу стук в дверь.
— Насть, окрой дверь, я тебе кое-что передам и уйду.
— Мне ничего надо.
— Ты настолько трусиха, что боишься открыть дверь? Обещаю не нападать.
Придурок. Ставлю пустую бутылку шампанского на пол и открываю замок. Впускать Вадима не хочу, но меня никто и не спрашивает. У него нет ничего в руках, стало быть, соврал. А я пьяная идиотка, раз впустила его. Он моментально находит взглядом пустую бутылку и даже не скрывает свое недовольство.
— Знаешь в чем сила женщины?