Я - твое наказание

Юнина Наталья

— А я уж думала, страшный сон под названием «школа» закончился. Ан нет, товарищ Заеблонский Вадим Викторович напомнил. Ну, пусть будет в амперах.

— Если мы о физике, то в ньютонах. В амперах — сила тока. Но мы не о ней, а о силе женщины.

— Окей, сила женщины в том, что мы умеем писать в унитаз, не разбрызгивая капли, как мужчины.

— Может быть, еще будут версии?

— В том, что мы, в отличие от вас, закрываем за собой крышку унитаза?

— Еще.

— В том, что переворачиваем блины пальцами без ожогов и у

нас это получается с первого раза, а вы и с помощью лопатки не справляетесь?

И нет, вывести его из себя не получается. Он лишь хмыкает в ответ на мой очередной ответ.

— Сила женщины, Настя, заключается в ее слабости. И в умении этой слабостью вовремя воспользоваться. В том, чтобы о чем-то кого-то попросить — нет ничего зазорного.

— Буду иметь в виду. Это все или еще будут уроки? Ты, кажется, что-то хотел отдать.

— Я соврал.

— Почему-то я в этом не сомневалась.

— И все равно открыла мне дверь. Повернись ко мне спиной. Я помогу тебе снять платье, раз за полтора часа ты не удосужилась меня об этом попросить.

И вот нечего. Абсолютно нечего сказать в ответ! Я устала, черт возьми. От того и молча поворачиваюсь к нему спиной.

То ли во мне говорит алкоголь, то ли я действительно ощущаю его пальцы на коже спины. Он ведь уже расшнуровал платье. Так? Или нет?

— Спасибо и…

— Иди на хрен?

— Достаточно в свою комнату.

— Давай помогу снять. Тебе самой будет неудобно.

— Неудобно мне будет, если ты его снимешь, а я останусь в одних трусах.

— Тоже мне проблема. Я все равно ничего не увижу, учитывая, что ты повернута ко мне спиной.

Сейчас в полной мере осознаю, что шампанское дает свои плоды. Мне становится так хорошо, что я закрываю глаза и не сопротивляясь даю стянуть с себя платье, подняв руки вверх. И только, когда обнаженной кожи спины касаются его пальцы, прихожу в себя. Резко тянусь за лежащим на кровати халатом и накидываю на себя, не поворачиваясь к Вадиму. А то, что он никуда не ушел, понятно и без слов. Затягиваю полы халата и все же поворачиваюсь к нему.

— Спасибо, можешь идти.

Не дожидаясь, когда Вадим что-нибудь скажет в ответ, я юркаю в ванную, закрыв за собой дверь на замок. Перевожу взгляд в зеркало. Что ж, не так уж и плохо выгляжу, учитывая недавние слезы. Умываюсь, стирая с лица чуть размазанную тушь.

Перевожу взгляд на ноги. Как ни крути, а за аптечкой придется идти. Я ведь так и не обработала коленку. А теперь она еще и кровит после сдернутых с психов чулок.

Вот только стоило мне выйти из ванной, как я тут же плюхаюсь спиной поперек кровати. Капец. Смотря на брызги шампанского на потолке, понимаю, что завтра я очень пожалею, что решила напиться.

— Я думал, это шутка про опоздание из-за побега. А ты действительно ушла и ждала знак свыше?

— Не шутка, — приподнимаюсь на локтях. — Только поскользнулась я не на какашке. Мы, кажется, распрощались. Выйди отсюда и закрой дверь с

обратной стороны.

Нет, ну знала, что не нужно было открывать ему дверь. Он и не думает выходить. Как ни в чем не бывало кладет рядом со мной на кровать какую-то коробку. И только, когда он садится напротив меня на корточки, я понимаю, что это аптечка.

— Я не буду читать тебе лекции. Просто знай, что это последний раз, когда ты пьешь в таких количествах.

Мне очень хочется сказать, что он мне никто и не в праве указывать, но слова застревают в горле, когда я понимаю, что Вадим начинает обрабатывать мне место моего недавнего падения.

Странные ощущения. Несмотря на то, что он не раз мне помогал, сейчас это ощущается по-другому. Мне однозначно надо лечиться. Перекись это должно быть больно, черт возьми. А мне приятно. Боже, я точно чокнутая.

Закрываю глаза, крепче сжав руками матрас. И тут же ощущаю, как Вадим дует мне на ногу. Господи, спасибо тебе, что он подумал, что мне щиплет от долбаной перекиси, а не то, что, сжав руками матрас, я пытаюсь прийти в себя.

— Красивая.

— Что? — резко распахиваю глаза.

— Красивая коленка. Точнее коленки, — да уж. Кто еще и пьяный.

Место царапин он закрывает пластырем, а затем берет какую-то мазь и наносит пальцем на участок с наливающимся синяком. Тут же чувствую, как кожу холодит. Чего не сказать обо мне самой. Кажется, в меня плеснули кипятком. Я вся горю.

Как завороженная наблюдаю за тем, как он вытирает руку салфеткой. По телу проходит волна долбаных мурашек, когда я понимаю, что он проводит пальцем по старому рубцу на ноге.

— В прошлый раз я его не заметил. Откуда шрам?

— В прошлый?

— А ты запамятовала, что я тебя приволок в свой дом, когда ты напилась, и раздевал?

— Хотелось бы забыть, — усмехаюсь. — Мама учила кататься на велосипеде. А у меня ничегошеньки не получалось. Когда она уже забила на это гиблое дело, я решила доказать, что все у меня получится.

— Доказала?

— А то. Кровищи было столько, что меня всерьез думали везти в больницу. Зато после этого случая я и вправду научилась ездить на велосипеде.

— Да, так часто бывает. Я знаю английский лучше, чем Руслан, — неожиданно произносит Вадим, почти невесомо поглаживая пальцами мою здоровую коленку.

— И?

— Можем позаниматься вместе.

Вот уж не думала, что способна рассмеяться после вылитых слез. И ведь не могу остановиться. Не хватает тут еще и хрюкнуть.

— Что смешного я сказал?

— Ничего. Мне и с Русланом неплохо заниматься. Но спасибо за предложение.

— А что насчет прав? Ты хотела выучиться, — ну и кто тут напился в одиночку. Я или он? — Давай, я попробую научить тебя водить.

Бред какой-то. И тут до меня доходит. Этот хитрожопый гад меня не только умасливает, но и соблазняет. А я дура так и сижу с открытым ртом, смотря на то, как он гладит мне ноги.