Я - твое наказание

Юнина Наталья

— Теплая вода окончательно снимет спазм, — уверенно произносит всезнайка, закатывая штанины моих пижамных штанов.

И все. По мере того, как в ванной набирается вода и мои ноги начинают ощущаться как прежде, я осознаю, что сейчас произошло. Даже не знаю, за что мне больше стыдно. Двойное позорище.

— Тебе приятно, да?

— Что? — непонимающе интересуется Даровский.

— Что я чувствую себя конченой дурой.

— Ну почему дурой? Конченой да, раз кончила, но точно не дура, — усмехаясь бросает Вадим, выключая воду. —

А знаешь из-за чего это еще могло произойти?

— Из-за тебя?

— Хренушки. Из-за тебя. Ты слишком загоняешься. Надо уметь вовремя расслабляться, чего ты явно не умеешь. Ты вообще когда-нибудь кончала?

— Серьезно думаешь, что я буду с тобой это обсуждать?

— Серьезнее не бывает. И почему бы это не обсудить? Я так понимаю ответ — нет.

— Неправильно понимаешь. Мой ответ — да.

— С Горским или сама?

— Если тебя так интересует залезал ли мне в трусы Артем, то нет, не залезал.

— Значит, сама. Ну не все так запущено. И как?

— Прекрати.

— И все же? — не унимается, запуская в воду руку. Вновь принимается массировать мне ноги, только уже икроножные мышцы.

— Зачем ты это делаешь?

— Проверяю могут ли покраснеть твои щеки еще сильнее. Забавно, не думал, что такие люди существуют в наше время.

— Замолчи, — закрываю глаза, не в силах выдержать его насмешливый взгляд.

— Ну как ноги?

— Хорошо.

— Ну раз хорошо, предлагаю спуститься на кухню и позавтракать. Причем быстрее, дабы сэкономить электроэнергию.

— В смысле? Зачем быстрее и что экономить?

— Электроэнергию. На твоих полыхающих щеках бесплатно поджарим бекон и яичницу.

— Ну ты и…гад! — зачерпываю воду рукой и брызгаю ею на Вадима, на что он откровенно ржет. — И вообще ты должен быть мне благодарен.

— За что?

— За то, что у тебя больше не стоит. В смысле яйца не гудят.

— Ну, конечно, яйца от страха полопались на хрен.

— Хочешь помогу заштопать?

— Спасибо, я как-нибудь сам залатаю. Жду тебя на кухне.

* * *

Ненормальный. Первая пришедшая мысль, как только я увидела, где достают эту сирень и сколько она стоит. И ладно бы одну веточку купил, так ведь целое ведро! Уму непостижимо, как в здравом уме можно потратить такие деньги на сирень.

Привожу себя в порядок и спускаюсь вниз, забрав ведро с цветами. Вот только на кухню заходить не спешу. Во-первых, нет аппетита. Во-вторых, несмотря на доводы рассудка, все равно неловко. Однако понимаю, что все равно никуда не деться. В конце концов, я не ребенок, пора бы вести себя по-взрослому.

Да и запах жареной яичницы на беконе поднимет аппетит даже у мертвого. Аккуратно захожу на кухню и ставлю цветы около раковины.

— Их надо подрезать, чтобы дольше постояли. И кое-что добавить в воду, — зачем-то поясняю я, видя, что Вадим вместо того, чтобы следить за сковородой, смотрит неотрывно на меня. — Ты ночью за ними ездил?

—

Да.

— Не знала, что они могут продаваться в декабре.

— Я тоже.

— А еще я узнала, что они стоят как почка. Ну ладно, половина почки. У тебя с головой точно все в порядке? — на мой комментарий Даровский начинает хохотать. — Что смешного я сказала?

— Просто представил, что будет с тобой, когда ты попадешь в аэропорт.

— Я сейчас не очень тебя поняла.

— Я хочу, чтобы мы сегодня улетели в Москву. Примерно на дня четыре, может, пять.

— Ты говорил, что сегодня какая-то встреча и мы должны быть на ней.

— Я решил не идти на нее и отправить туда твоего отца, взамен на то, что на важной встрече в Москве буду я. Но прежде устрою себе мини отпуск. Ты как?

— Я не могу. На кого я оставлю хозяйство?

— Я поговорю с Русланом. Он согласится. Первые три дня погуляем по столице. Сходим в театр, на выставки, — офигенное времяпрепровождение.

— Ты забыл оперу предложить.

— Конечно, и туда сходим.

— Это был сарказм.

— Я понял. Но ты в этом всем, как и в сексе, новичок. Никогда не знаешь, что тебе понравится. Так что надо пробовать. Сначала культурная программа, потом не очень. А вообще нас ждет увлекательное путешествие. Увидишь как украшена Москва и сколько почек спустили на ветер. В смысле на ее украшение. И сирень тебе покажется граммулечкой от почки.

— Ясно, что ничего не ясно. А не очень культурная программа это что?

— Давай, сначала культурную переживем.

— А где мы будем жить?

— Сниму какую-нибудь комнатушку. В тесноте, да не в обиде, — если бы не знала, что Вадим не жмот, то с легкостью поверила бы.

— А если серьезно?

— Ну тут без вариантов. Двадцать минут назад я забронировал номер в отеле.

— Как в санатории?

— По метражу да. Но в этом номере одна кровать. Не волнуйся, когда перейдем к некультурной программе, я оплачу вызов платной неотложки и они будут стоять всю ночь прям под окнами нашего номера на случай, если ты решишь вырубиться и тебя надо будет откачивать, — вот же… гад.

— Кстати, я хотела сказать… спасибо за цветы.

— Пожалуйста. Давно хотел спросить. Ты зачем притворялась гэкающей?

— Хотела сделать тебе неприятно, — без раздумий произношу я. И тут до меня доходит. Ну и где твоя хитрость, Настя? Идиотка.

— Зачем?

— Потому что я посчитала тебя наглым, гадким… в общем снобом. Я слышала твой разговор с моим отцом, когда вы впервые приехали в деревню. Ты говорил ему про то, что твой самый страшный кошмар — гэканье и неправильная речь. И про мою одежду гадость сказал. И про то, что я твоя будущая жена. А потом, когда увидела тебя в лесу, оскверняющего мои опята, мне захотелось сделать тебе какую-нибудь гадость и поставить тебя на место, — на удивление Вадим не меняется в лице и не злится. — А ты все равно не отлипал.