Я - твое наказание

Юнина Наталья

— Неа, мне кажется, это называется по-другому, когда человек видит то, что хочет видеть при отсутствии оного самого. Когнитивное искажение. А может, иллюзия. Надо почитать на досуге.

— Помолчи уже, зануда.

— С кем поведешься, от того и наберешься. И вообще, две душнилы — это сила.

Чувствую себя реально больным, у которого руки потряхиваются не пойми от чего. И вроде понимаю, что Настя все же реальна, а не плод моего воображения, но это, мать ее, так неожиданно, что так и продолжаю стоять пригвожденным к месту.

—

Нет, спасибо, девушка, мы передумали. Нам не нужен букет сирени, — вновь выводит меня из раздумий Настин голос. — Пойдем, скорее, а то там за каждые полчаса стоянки столько денег набегает.

— Ну, теперь точно понимаю, что не глюк.

— А ты все еще сомневался?

— Было дело, как-никак выпил бокал коньяка перед вылетом.

— Вот и отлично.

Что именно «отлично» понял, когда на стоянке увидел свою машину, на которой Настя, как оказалось, приехала сама.

— Да, да, водитель я. Присаживайтесь на пассажирское сиденье, Вадим Викторович.

— Отче наш…

— Прекрати. Я прекрасный водитель.

— Это потому что я постоянно ставлю свечки за твое здравие. Но сегодня не поставил.

— И не надо. Мы же вдвоем. Сила двух нас спасет. Садись.

— Итак, — первым нарушаю молчание, как только Настя выезжает из зоны аэропорта. — Как ты здесь оказалась?

— Я хотела, чтобы ты приехал, а ты, гад такой, не сдавался, пытаясь проучить меня за собственные дебильные решения. Вот я и подумала, что надо самой к тебе приехать на выходные. Писать об этом, конечно, не хотела, как и признаваться в том, что дура. Купила билет на сапсан, ну и поехала к папе узнавать твой адрес. В итоге он мне сказал, что мы разминемся, потому что ты и так сюда вылетаешь. Собственно, так я и оказалась в аэропорту.

И все же с нормальными людьми такое не должно случаться. Два дебила — сила. А ведь могли и не встретиться. И тем не менее, я как идиот радуюсь тому, что Настя решилась на приезд ко мне.

— То есть проще ко мне приехать, чем признаться?

— Конечно.

— Но ты все равно призналась.

— А это уже другое. Ты же первый, получается, сдался. Значит, я как бы и не в проигрыше. Не надо сверлить в моем профиле дырку.

— Да я и не думал.

Сверлю я, скорее, дырку в ее ногах, о чем она и не подозревает, ибо полностью сосредоточена на дороге. Я столько раз за три недели представлял, как пройдусь ремнем по ее заднице за то, что своим упрямством извела меня, что эта мысль стала моей навязчивой идеей.

Всегда знал, что потребность в другом человеке до добра не доводит. И вот эта потребность сидит в ультракоротком платье в нескольких сантиметрах от меня. Такая живая, хорошенькая и меня ведет как подростка в самом расцвете гормонального пика. Это ведь уже не в новинку, должно поутихнуть. Не должно так быть, а сука ведусь так, что становится хреново от собственных желаний.

Сейчас я благополучно забываю о ремне в качестве наказания, ибо мной тупо руководит похоть. Я бы отшлепал ее

задницу отнюдь не в качестве наказания. Хотя за такой наряд можно и отшлепать в качестве наказания. Как вообще можно было выйти в таком платье из дома?

Надо отвлечься. Надо отвлечься. Повторяю себе как мантру несколько раз, иначе тупо трахну ее в машине, не доехав до дома.

— Я сняла нам домик за городом со СПА. Так что мы не домой, — да ты ж моя хорошая. — С Русланом я тоже договорилась, ну, правда, сначала он послал меня в жопу. А потом попросил всякие извращения, но это как обычно. Не всерьез.

— А как же подготовка к последнему экзамену? — и все же не могу не поддеть.

— А как же твоя работа? — парирует в ответ, мельком взглянув на меня впервые за все время дороги.

Будучи увлеченным пусканием слюней на ее ноги, я не сразу замечаю, что Настя сбавляет скорость и меняется в лице. Перевожу взгляд на дорогу. Надо бы запечатлеть ее лицо при виде регулировщика. Да ты ж моя лапонька.

— Что помнишь из школы вождения про движение при регулировщике?

— Что его нельзя давить.

— Правильно, пусть живет. Их и так немного осталось.

— Эмм. эээ…оммм.

— Ты кончаешь?

— Пока, нет. Это я так думаю.

— О чем?

— О том, какого хрена я первая в ряду!

И все-таки сдержаться не получается. Усмехаюсь в голос в ответ на ее реакцию.

— Без паники. Что ты перед собой видишь?

— Вижу, что какой-то гееподобный мужик выполняет судорожные фрикционные движения верхними конечностями, бегая по перекрестку и свистя свистулькой.

— И что он хочет?

— Тут надо быть актером пантомимы, чтобы разобрать, что он хочет изобразить своим выступлением. Ты же знаешь, что он хочет, тебе жалко, что ли, помочь жене?

— Ну представь, что меня здесь нет. Ты бы что делала без мужа?

— Вышла бы из машины и пошла домой.

— Еще.

— Понадеялась бы на интуицию.

— Ну и что она сейчас тебе советует?

— Что я зря посадила тебя в машину. Ты накликиваешь на меня беду.

— И тем не менее, представь, что меня здесь нет, лучшая автомобилистка года.

— Ну, я тебе это еще припомню, Вадим.

— Окей. Если палка смотрит в рот, делай правый поворот. Если палка смотрит влево, проезжай как королева. Если палка смотрит вправо, ехать не имеешь права. Если он к тебе спиной, то не рыпайся и стой.

Вашу ж мать, лучше бы не говорил.

— Кому в рот и какая палка?! И кто ко мне спиной? Ху…й, что ли?

— Хулительница мне в помощь.

— Ой, все. Раз никакой гондон не сигналит сзади, значит, не надо ехать. Спасибо за помощь, дорогой муж.

— Никакой гондон не сигналит сзади, потому что точно так же не знает правил. Проезжай, давай.

— Точно?

— Сто процентов.

— Но я хороший водитель. Честно. Этого наверняка никто не знает, кроме тебя, — спустя несколько минут наконец произносит Настя.