Я — твои неприятности + Бонус
Шрифт:
Вся утренняя обида на Витю не выдержала атаки его щедростью и, как мне показалось, заботой. Конечно, как и любая женщина с ворохом новых тряпок, я больше не способна была злиться на Слона. И даже уставшая меня вразумлять гордость, устало закатив глаза, махнула рукой, предпочитая уснуть до конца этого вынужденного «отпуска».
— А тебе мы ничего не купили! — опомнилась я уже в машине. — Даже сменных трусов!
— Не волнуйся, Киса, этой ночью и тебе трусы не понадобятся, — хищно сверкая глазами, ответил Витя, выруливая с парковки.
Вроде
— Ты же не думаешь, Витюша, что я за эти тряпки с тобой лягу? Ты за кого меня принимаешь, скотина африканская? Моя скучная жизнь секретарши никак не могла докатиться до беготни по лесу от деревенщин с вилами! Так что как ни крути, а не будь тебя рядом, меня бы не грабили, не пытались убить и мне не пришлось бы уносить задницу в последних трусах!
Высказав все бритому затылку «в лицо», я снова надула щеки и, сложив руки на груди, отвернулась к окну.
— Расслабься, Ленка, через пару-тройку дней расцелуемся и ты снова вернешься в свою скучную секретарскую жизнь, — холодно обронил Витюша, словно ржавым ножом по сердцу рубанув этим оставшимся коротким сроком для нас…
Нас… Как меня угораздило за каких-то пару дней? Влюбиться, отдаться, размечтаться…
Глава 18. Виктор
Я как бы уже сворачивая на стоянку догадывался, что секса сегодня вечером мне не видать. Я вообще-то мужик без комплексов, но не с фанерными же стенами вокруг. Впечатление, что я порноактер или клоун, причем тоже порно.
— Чт… что это? — обалдела от картины Киса. — Ты куда меня привез?
— Обычная стоянка, — пожал я плечами и начал протискиваться мимо фур поближе к зданию, чтобы какой-нибудь рукожоп не придавил джип полуприцепом. Ну как — к зданию? Одноразовое такое «Кафе-гостиница», стены из говна и палок, говна обычно добавляли от души, на палках экономили. И вообще, хорошо, что дождя нет, потому что вокруг не асфальт, а глина.
— С дальнобойщиками?! Там было полно других кафе! Пустых!
— Киса, запомни, на трассе самые крутые места — вот такие, где фуры тусят. В других даже жрать опасно, — проворчал я, паркуя машину рядом с покрытой грязью старой «Нивой». — Вылезай, пойдем узнаем, есть ли тут свободные номера, а то придется другую стоянку искать. С дальнобойщиками.
Ленка что-то забормотала, возмущалась, наверное, а я закрыл дверь машины и пошел к кафешке. Пахло шашлыками и кухней-в-кабине, на крыльце стоял мужик в тряпочных шортах и майке-алкоголичке, жрал шаурму и курил. Я кивнул ему, мужик кивнул мне в ответ.
— Ты что, его знаешь? — громко прошептала Ленка, прижимаясь ко мне всем телом.
— Нет. Так принято. И не висни так на мне, никто тебя не тронет, кому ты нахрен тут нужна?
— Витя, они страшные! — округлила Киса глаза. В тесном полутемном предбанничке кафешки мы были вдвоем, я развернулся и раздраженно
— Лена, это обычные, нормальные рабочие люди! Неужели не видела никогда? И не делай такое лицо, будто я тебя в места лишения свободы завез! Тоже мне фифа, — и я толкнул правую дверь.
М-да, похоже, среднестатистический дальнобой произвел на Ленку впечатление. Средних лет, загорелые сверху, одна рука темнее другой, многие бритые, зато с бородами. Бедняжка аж застыла и сбледнула с лица. На раздаче висла нетрезвая плечевая, не интересная никому. На меня она даже не посмотрела — дорожные шалавы бабы умные, точно просекают, кто их клиент, попросту даже головы не повернут.
— Так, ладно, — кивнул я, понимая, что Кисе действительно некомфортно. Ну, устрашающе для тех, кто впервые сюда попал, и поэтому я толкнул дверь налево — ту, на которой было маркером написано «Гостиница». Ленка шмыгнула за мной, нас обоих оглушил чей-то храп. Дальнобои в мотелях не спят, видимо, это тот чувак на «Ниве», судя по виду тачки — охотник или рыболов. — Добрый вечер, девушка, номера есть? Клопы есть?
— Номеров нет, клопы есть, добрый вечер, ой, то есть наоборот, — смутилась «девушка». Когда-то она точно ей была, где-то в конце семидесятых. — Номер два, люкс двухкомнатный, горячая вода была… кажется, полторы тысячи рублей.
— А еще номера есть? — спросил я. «Девушка» перекосилась — ну как же, не оценила клиента с полпинка.
— Первый, но он занят, — она почесала нос. — Второй берете?
Куда мне было деваться? Я вынул полторашку, приказал принести в номер меню и сразу шашлыка и потащил Ленку наверх. Лестница под нами предвкущающе хрустела. Я шел и думал — жаль, что Таша не мужик, потому что мне от души хотелось ее отпиздить. Ну в конце-то концов, еб твою мать! Какой, к хуям, сон в таком звуковом сопровождении?
В номере даже свет горел. Что есть горячая вода, тоже было понятно: кран протекал, и жара была как в сауне. Две кровати, судя по всему, спизженные из давно заброшенного пионерлагеря, который мы проезжали, телевизор, помнивший еще выступления всех генеральных секретарей, с прилепленным на экран объявлением «Не работает!», два косых стула и упаковка гондонов. С потолка свисала бесполезная лента от мух, плафон, тщательно усиженный поколениями мух, был прикручен изолентой, к гондонам степлером была прикреплена визитка какого-то диспетчера.
— Знаешь, Лена, почему дальнобои всегда мальчишкам на дороге деньги дают? — спросил я, показывая ей гондон. — Потому что вдруг где-нибудь и их пацан бегает…
— Витя, а здесь еще кто-то спит? — испуганно пискнула Ленка, пропустив занятный гондон с дырками как нечто не стоящее внимания.
— С чего ты взяла? — удивился я, но на всякий случай вторую комнату проверил. Там вообще ничего не было, кроме голых стен.
— А храпит кто?
— Откуда я знаю? Ложись и спи. А хотя нет, сейчас пожрать принесут. Поедим и баиньки. Я устал как курва на субботнике, а мне завтра опять за руль.