Я умру завтра
Шрифт:
– У «Патти». В баре.
– Знаю его. Жди минут десять. Я сейчас пришлю пару парней. Тот платок еще при тебе?
– Лежит в кармане.
– Хорошо. Смотри в оба.
Он бросил трубку. Я сверил свои часы с настенными, вернулся к бару, взял апельсиновый сок и по истечении десяти минут вышел на улицу. Я миновал уже полквартала, когда услышал, как хлопнула дверца машины и послышались шаги на противоположной стороне улицы.
Итак, начинается. Большое и шумное шоу. Первоклассное. И я хотел присутствовать на нем. В конце квартала была стоянка такси. Водитель кивнул, когда я дал ему адрес, глянул на купюру, которую я держал
О приближении к месту назначения дали знать запахи. По одной стороне дороги тянулась вереница темных магазинчиков, и маленькие и большие – все они напоминали компанию спящих пьяниц, от которых тянет зловонием. Пахло рыбой и сырым подгнивающим деревом. По другую сторону тянулось бесконечное пространство залива; часть пришвартованных там судов помаргивала стояночными огнями, а остальные вырисовывались лишь смутными силуэтами на фоне неба. В слабом лунном свете эстакада извивалась, как гигантское щупальце. Белая стрелка-указатель на дороге показывала в сторону съезда к причалам, и я попросил водителя свернуть и двигаться в том направлении. Он взял у меня деньги, сбросил скорость на повороте и снова набрал ее, когда я выскочил из машины. Через несколько секунд появилась та машина, что ехала за нами, проскочила поворот и умчалась. Когда она исчезла, я выбрался из тени и перебежал на другую сторону. Секунд через тридцать машина снова влетела на улицу, но я уже спрятался в каком-то подъезде. «Да, этим парням крепко достанется от Фила Кербоя...»
Добравшись до угла, я снова остановился и прислушался. Вокруг стояла мертвая тишина; даже можно было различить шорохи в стороне причалов. Крысы настолько обнаглели, что бегали по улице. Одна что-то тащила в зубах; другая, на удивление крупная, с серебрящейся в свете уличного фонаря шерстью, напала на нее; повизгивая, они сцепились в отчаянной схватке, пока пират не уволок свою добычу.
И крысы ведут себя как люди, подумал я. Кто у кого учится? Крысы, которые живут среди людей, или люди, наблюдающие за крысами?
Еще одна крыса шмыгнула среди отбросов. Она собралась было перебежать улицу, но застыла, присев на задние лапки и повернув мордочку в сторону причалов. Я не заметил, куда она делась, но крыса просто исчезла – и тут я тоже услышал те звуки, которые первыми уловила она, – осторожные приглушенные голоса, а потом чье-то ругательство.
И тут же все началось. Вслед за мгновенной оранжевой вспышкой раздался грохот автоматной очереди, за ней последовали другие, и стал отчетливо слышен свист пуль над водой. Теперь уже никто не старался соблюдать молчание – вокруг раздавались удивленные крики, хриплые вопли и стоны раненых.
Уличный фонарь разлетелся от выстрела, и навалилась непроглядная темнота. В последних отсветах луны, которую закрывали тучи, я увидел их – около десятка человек, которые с двух сторон подтягивались к причалам.
Где-то на воде затарахтел движок, надсадно взвыл, и судно двинулось по каналу. Машина, что курсировала поодаль, внезапно погасила фары, свернула с улицы и остановилась. Я оказался едва ли не на виду; спрятаться было некуда. Я в отчаянии затоптался на месте. Податься назад я не мог, а впереди шла перестрелка. Оставалось лишь рвануть через улицу, и я надеялся, что меня никто не заметит.
Ну и свалял я глупость, опять замотавшись в самую гущу событий... Кто-то, завопив,
Я забился под причал. Ко мне доносились звуки голосов, которые постепенно стихали. Кто-то на улице заорал, приказывая оттягиваться, и подтвердил свой приказ короткой автоматной очередью. Одна команда сгрудилась ближе к улице, а вторая отошла дальше по пирсу.
Доски настила у меня над головой скрипнули и прогнулись; чей-то голос крикнул:
– Нашел!
– Где? – выделился из шума голос Джонни.
– На швартовом, футах в десяти. Надо подтянуть его, пока они не спохватились и не перерезали его.
Джонни ускорил шаг, и я, держась под причалом, старался не отставать от него. Повиснув на очередной опоре, я услышал, как он скороговоркой что-то приглушенно сообщает по мобильному телефону:
– Ренцо? Да, они накрыли нас. Как-то узнали о сделке и навалились. Да. Черт побери, вызывай копов. Пусть они с ними разбираются. Ясно. Конечно. Мы сможем оторваться на одной из яхт. Томми и Балко убиты. Еще двое ранены, но легко. Да, скорее всего, Кербой. Его самого тут нет, но это его люди. Да, все нашел. Поторопись.
Его шаги прогрохотали по настилу, и я не расслышал, что он сказал. Взметнулся взрыв, и я понял, что они стараются отбросить нападающих. Что бы они ни пустили в ход, своей цели они, должно быть, добились, потому что со стороны улицы заорали, отдавая приказ отступить и заходить с флангов. Но со стороны улицы не было укрытий, и если выйдет луна, то всех их перещелкают, как в тире.
Завывание сирены заставило всех замереть на месте. К первой присоединилась вторая, и я услышал, как все бросились к машинам. Кто-то закричал, мол, нечего волноваться. Над головой у меня раздался шум, и я увидел сквозь щели настила темный силуэт лежащего тела. Его подтащили к краю причала и скинули вниз. За ним последовал еще один труп. С минуту трупы еще болтались на воде и медленно пошли ко дну.
– Проклятие! – пробормотал кто-то наверху. – До чего ж мне муторно! Он был классный парень...
– Заткнись и валим отсюда. – Это был голос Джонни.
– Я за тобой, – снова послышался первый голос, и оба спрыгнули в воду. Продолжая сидеть под настилом, я смотрел, как они плыли к яхтам. Джонни не потерял присутствия духа и сдаваться не собирался. Звуки полицейских сирен приближались. Одна машина направлялась прямо к пирсу, словно зная дорогу, а вторая следовала за ней. Усмехнувшись про себя, я добрался до поперечной распорки и залез на нее. Отсюда было легко появиться на месте действия.