Я умру завтра

Спиллейн Микки

Я подошел к окну и уставился на улицу. Удача, которая пока не оставляла меня, снова смутно забрезжила передо мной. Из остановившейся машины вылез человек. Он был правой рукой Фила Кербоя. Забавно! Ренцо всегда на шаг опережал своих соперников. Но и Фил не терял времени даром. Он все сообразил и хотел прокрутить ту же комбинацию. Он не знал, что ее увели у него из-под носа.

Но все складывалось как нельзя лучше.

Я схватил со стола карандаш, вытащил из ящика лист дешевой почтовой бумаги и быстро нацарапал: «Джой. Вернусь через несколько часов. Береги товар до моего возвращения. Я подгоню машину». Подписавшись именем Хелен, я подсунул записку под телефон и снял трубку.

– Да? – ответил портье.

– Через

минуту, – сообщил я, – явятся некие люди. Они будут искать блондинку и меня. Вы скажете, что номер пустой, но позволите им подняться сюда. Меня вы вообще не видели. Понятно?

– Предположим...

– Мистер, если вы не хотите, чтобы вас сегодня вечером уволокли куда-нибудь, делайте так, как вам велят. В противном случае вас прикончат. Это ясно?

Я повесил трубку, оставив его размышлять над моими словами. Такие типы встречались мне и раньше, и я совершенно не беспокоился. Выйдя, я запер дверь и по лестнице поднялся на чердак. Через пять минут я уже был на улице и, заворачивая за угол, увидел, что в комнате зажегся свет. Я подождал еще пять минут, пока из отеля не вышел высокий тип. Он поговорил с водителем машины, и тот выключил двигатель. Значит, сработало. Свет в окне номера погас. Парни заступили на вахту, но им придется набраться терпения. Пусть сидят и думают.

Дождь припустил сильнее и теперь шел ровной стеной. Чуть похолодало, и в воздухе тянуло сыроватой свежестью. На ходу я пытался сложить воедино все куски головоломки. Конструкция выстраивалась медленно и неохотно, ибо приходилось подавлять бушевавшую во мне ярость и устранять гнетущее беспокойство. Я добрался до пустынного пятачка в парке и устроился на скамейке под деревом, не обращая внимания на дождь. Глянув на руки, я увидел, что они трясутся мелкой дрожью.

Но я думал не о том. Мне стоило бы вспомнить эти жирные уродливые рожи, этих разъевшихся крыс с хриплыми визгливыми голосами. Мгновенную вспышку оранжевого пламени, когда пуля отбрасывает человека, – и кровь на камнях мостовой. Копов, которые мечтают посчитаться. О городке, где опасливо молчит пресса и куда наезжают большие тузы, чтобы получить товар, который прямиком отправляет человека в могилу.

Вот что мне стоило бы вспомнить.

Но я не мог думать ни о чем, кроме Хелен. О любимой Хелен, знавшей так много мужчин, которые вызывали у нее ненависть. О милой прекрасной Хелен, которая не хотела причинить мне боль и боялась, что ко мне пристанет ее грязь. О Хелен, которая в первый раз познала любовь... познала со мной. Я вспоминал совершенную красоту ее лица, когда я говорил с ней. Ее нежность и обаяние. Вспоминал женщину, которая ждала, что счастье вот-вот упорхнет, но этого не случилось, ибо я так любил ее, что мне было плевать, какой она была прежде. Теперь она стала совсем другой. Наверное, и я тоже. Хелен не догадывалась, что это она несла в себе добро – она, а не я. Она, а не я была ребенком, о котором надо заботиться. Лишь несколько часов отделяли ее от смерти – как и меня. И то, что мне было так нужно, та вещь, за которую я мог бы выкупить ее жизнь, у меня на глазах ушла под воду рядом с причалом. И у меня было такое ощущение, что я сижу на борту судна, в баках которого нет горючего.

В полицию? Нет, только не к ним. Они ищут меня. Они считают, что я надул их. Нет, не то. И не к Филу Кербою. Ему нужно то же самое, что и Ренцо.

Я невольно рассмеялся, Все это было чертовски невероятно и забавно. Все было у меня в руках, и я ничего не мог сделать. Проклятие, как же поступить в этой ситуации? Сколько раз человек может стоять на краю пропасти? Вот он, ответ. Просто я не мог его сформулировать. С самого начала я искал не его, но все же это было лучше, чем ничего.

Значит, так. Теперь я говорил вслух, подбирая слова. Начну с того вечера, когда я принес записку Ренцо, ту, в которой Веттер обещал выпустить ему кишки.

Я даже описал себе их рожи, когда была произнесена эта фамилия. Всего лишь фамилия! И этого было достаточно – сразу видно было, как их охватил страх, потому что Веттер был загадочен и смертельно опасен. Он был для них неясной тенью за спиной, о которой они ничего не знали, кроме того, что он был пришельцем из того мира, в котором нет никаких законов. Он был высокооплачиваемым киллером, у которого никогда не бывает осечек, но работал он не только из-за денег. Он был настолько опасен, что они были готовы любой ценой избавиться от его присутствия в городе – даже сделать то, ради чего он тут очутился. Он их пугал настолько, что они были готовы кинуть и меня, и кого угодно в пасть волкам, лишь бы засечь его. Они пустили по его следам целую армию убийц, но этот смертельно опасный Веттер спокойно миновал все их кордоны...

Веттер.

Выругавшись, я назвал его по имени. Потом я говорил о Хелен. Веттер больше не представлял для меня интереса.

Я поднял голову, и дождь хлестнул меня по лицу. Теперь все обрело свое место, и ответ был мне ясен. Я вспомнил то, что раньше не приходило мне в голову, – надпись у причала, где стояли рыбачьи суденышки. «Раздевалки».

Джек Кули был умен. Он предпочитал играть по простым правилам. И он оставил мне то, что может пойти как выкуп.

Поднявшись, я вышел на угол и остановил первое же такси. Сев в него, я назвал адрес того белого дома, где жил Кули.

Дверь мне открыл тот же самый тип. Он взял протянутую купюру и кивком пригласил меня войти.

– Оставил ли Кули, – спросил я, – кроме всего прочего, старую одежду?

– Под лестницей валяется какое-то его рыбацкое барахло. Как раз за угольным ящиком. Оно вам нужно?

– Нужно, – сказал я.

Он встал, и я последовал за ним. Он включил свет в подвальном этаже, и, идя за ним, я миновал груду мусора, которая обычно скапливается в таких подвалах. Он показал мне пару старых джинсов, висящих на гвозде. Я обшарил их карманы. Ключ был в куртке. Я поблагодарил его и поднялся. Такси все еще ждало меня. Когда я захлопнул за собой дверцу, водитель выплюнул окурок, переключил скорость и двинулся в ту сторону, откуда тянуло морскими запахами.

Чтобы выйти к пирсу, мне пришлось перемахнуть через забор. Дальше все пошло куда проще. Раздевалка представляла собой ряд высоких металлических шкафчиков, на каждом из которых мелом было нацарапано чье-то имя. На том, номер которого совпадал с номером ключа, не было имени Кули, но это не имело значения. Открыв его, я увидел картонную коробку. Ее заталкивали с такой силой, что погнули один из крючков в углу. Для уверенности я подтянул ее поближе, отогнул клапан, продырявил пальцем одну из коробок поменьше, которыми она была набита, и лизнул белый порошок.

Героин.

Никто не предполагал, что Кули будет действовать столь просто и незамысловато. Он нашел способ, как спереть их товар, и, не ломая себе голову, спрятал его под боком. В таких вещах мой дорогой Джек разбирался неплохо. Ума было ему не занимать. Уволочь товара на пару миллионов баксов, которые он даже не успел потратить. Нет, особенно умным его все же не назовешь. Он явно уступал Кербою, Джероту, Ренцо... даже тому парнишке, что таскал тележку с металлоломом. У него хватило сообразительности украсть товар – но не остаться в живых.

Заперев шкафчик, я с коробкой под мышкой перелез через забор. Таксист подвез меня к бару с телефоном и подождал, пока я названивал. Первым делом я получил домашний номер Джерота. Вторым собеседником стал сам капитан Джерот, очень недовольный тем, что его вытащили из постели.

– Капитан, – сказал я, – говорит Джой Бойл. Если вы попытаетесь проследить, откуда я звоню, то завалите все дело.

Капитан не стал тратить лишних слов.

– Излагай, – это было все, что я от него услышал.