Я умру завтра

allig_eri

— Люди всегда мыслят слишком поверхностно, — он словно бы попенял всех собравшихся, позволив просочиться капле собственного раздражения. — Всегда путают то, что видят, и то, что действительно имеет значение. Неважно, чему вы стали свидетелями — важно то, как это на вас повлияло, — его кулак звонко ударил о ладонь. — И когда люди почитают низшее, как запредельное, — жрец поморщился, — то воздают ему почести так, как умеют, тем самым уродуя величие ради собственного удобства.

Дэсарандес неуловимо улыбнулся.

Собравшаяся паства, как солдаты, так и слуги,

робко кивали, ловя каждое слово стоящего перед ними священнослужителя.

— Но сейчас… — бородач замедлил речь, — сейчас вы знаете. Каждый из вас! — его голос обрёл громкость. — Знаете, что лежащее за пределами вашего взгляда и вашего ума — похоже на вас не больше, чем камень на меч!

Костёр за его спиной словно бы качнулся в такт, а потом выбросил сноп искр.

Император поправил капюшон, коротко оглянувшись, но не заметил никого, кто решил бы побеспокоить его.

— Вы увидели не ад, а лишь его преддверие, и то краем глаза. Только отблески, тени, — постановил жрец. — Через замочную щель, где-то далеко.

Невольно Дэсарандес кивнул. Всё так. Это не сравнится не то что с ужасами Великой войны, но даже с присоединением Кашмира. Вот где люди сражались до последней капли крови, и даже сейчас никак не могли успокоиться.

Мужчина едва уловимо нахмурился. Где-то в его груди на миг потеплело, а потом запульсировало.

— Позже, — одними губами шепнул император.

— Всему есть место, — произнёс жрец, — в том числе жизни и смерти. И пусть вы прошли эту битву, заглянули за последние врата, увидели, как души уходят в иной мир, к Хоресу, но это ещё не конец, — он усмехнулся. — Только начало. Вам доведётся видеться с нашим богом регулярно, а по итогу… конечно же попасть в его чертоги. И пусть он встретит вас как старых друзей, с которыми будет что обсудить.

На глазах собравшихся были видны слёзы. Но вместе с тем, там же ощущалась решимость. Желание пройти свой путь до конца.

Дэсарандес улыбнулся, а потом направился дальше.

Мысли с нынешних боёв и дум, как лучше всего осадить второй вольный город, Кииз-Дар, переключились на прошлое. На то, что проповедь лишь мимоходом всколыхнула в его голове.

Великая война. Война, у которой нет названия за давностью лет. Война, которая поставила под угрозу всё, что мир когда-либо знал. Война, которая стёрлась из памяти всех, кроме него. Война, о которой если и вспоминают, то говорят лишь в формате старых сказок и легенд.

Не осталось ни книг, ни материальных свидетельств. С письменностью на Тораньоне всегда было плохо. Даже сейчас. Что уж говорить о старых временах? А уж за столько прошедших лет… Разумеется, некоторые помнят. Разумеется, некоторые что-то знают. Обрывки, слухи, старые предания — всё это гуляет в народе, но что есть истина?

«Может, где-то ещё остались записи, — прикинул мужчина. — Например, в республике Аспил? Хотя нет, в то время она ещё была царством, лишь потом люди свергли своего правителя. Тилмора? Может быть… правда, земли Свободы вокруг не позволяют даже отправить туда гонцов, что уж говорить о чём-то большем. Учитывая фактическую осаду, думаю, что

король Молстон продал всё, включая и возможные книги. Ха, не у тразцев же искать рукописи! Эти варвары, кроме сношения с трупами, более ничем и не занимаются».

Перед глазами Дэсарандеса мелькнула одна из сцен далёкого прошлого, когда он, будучи девятнадцатилетним юнцом, вместе с большим отрядом, оказался в Корсанге — городе, расположенном фактически в центре всей Гаодии — ожидая штурм. Одна из сотен картин Великой войны… Войска гисилентилов, точнее — их рабов, уже подбирались к воротам, а он, как и тысячи остальных солдат, стояли в ожидании.

«А ведь тогда ещё не было пороха! Люди сражались клинками, луками и арбалетами. Как же давно это было…»

В первую очередь на город спикировали драконы. Они всегда нападали первыми. Огромные огнедышащие ящерицы страшились лишь колдунов, которые могли составить им конкуренцию в воздухе. Их шкура была прочной, но не защищала от ударов магии, их огонь не опаснее могучих молний и каменных глыб размером с гору.

Злобный рёв тварей, казалось, слышался отовсюду, словно эхо.

У девятнадцатилетнего юнца дрожали руки, рядом испуганно отирался его друг-волшебник. На него рявкнул один из более старших колдунов, на чьём лице вскоре должны были появиться знаки смерти. И вот маги обернулись в птиц и иных летающих существ. Кто-то использовал ветер, кто-то артефакты. Сотни маленьких точек взлетели вверх, накладывая на себя барьеры и готовясь встретить потоки пламени.

— Проклятые нечестивцы, — буркнул какой-то неотёсанный грубиян и Дэсарандес, а тогда ещё Джорис Орозон, яростно ударил его по уху. Едва не начавшуюся драку остановил выкрик сержанта, аж скрипнувшего зубами.

— Обоих со стены сброшу, если ещё хоть раз увижу нарушение дисциплины! — обрызгал он их слюнями.

Между тем, в воздухе уже шла битва. Огнедышащие ящеры встретили достойного противника, отчего их прочная шкура обращалась паром и пеплом, а иногда туша пробивалась насквозь. Драконы не рисковали подлетать ближе к Корсангу, чтобы сжигать солдат, пока не разберутся с магами, а этот противник был весьма крепким орешком.

Люди, не отрывая глаз, смотрели вверх. Кто-то молился, кто-то кричал и рвал волосы. Никто не оставался безучастным.

Наконец, драконы, истекая дымом и кровью, начали отступать. Один за одним огромные туши падали на землю, ломая собой крыши и круша стены. Изломанными куклами с перебитыми крыльями валились недобитки, которыми занимались сионы и обычные люди.

Джориз же, каким-то чудом, умудрился рассмотреть фигурку своего друга. Юнец, на три с половиной года его младше, бесстрашно выступил против огромной чешуйчатой твари. Его барьер успешно отразил поток пламени, причём волшебник перемещался прямо следом за драконом. А дальше… миг — и будто бы огромный молот бьёт ящера под дых, вызывая рёв и падение. Уже у самой земли дракон умудрился выровнять полёт, но поток бешеного ветра впечатал его в землю, создавая тысячи и десятки тысяч порезов, которые словно стачивали его шкуру, а потом и плоть, до костей.