Я в любовь нашу верю...
Шрифт:
Темнота спустилась на Арабию внезапно — казалось, еще несколько минут назад солнце раззолачивало покои принцессы, а теперь Минория едва различала очертания мебели в комнате. Впрочем, эта проблема была довольно быстро решена — на столике с гнутыми ножками венерианка обнаружила магически заряженную лампу — ее достаточно было просто потереть, чтобы она начала сиять. В комнате обнаружилось еще несколько таких светильников, и вскоре покои озарились приглушенным золотистым светом — достаточным для того, чтобы видеть окружающую обстановку.
Осветив комнату, Минория вернулась к своей находке, любовно проводя пальцами по лифу, что из-за обилия камней немного напоминал
Казалось, что этот костюм был сшит точно на нее — лиф поддерживал литые груди, не сдавливая их, пояс плотно облегал бедра. Длинные стройные ноги практически полностью были открыты взору из-за конструкции юбки. В этом одеянии Минория была скорее обнаженной, чем одетой, но принцесса не ощущала скованности или смущения. Ей нравилось это приятное ощущение легкой оголенности — дочь Астарты сама себе казалась еще более прекрасной и совершенной, чем прежде.
В приоткрытое окно долетали далекие звуки музыки — то играли бродячие музыканты. Минория прислушалась. Всего пара-тройка инструментов — а какая мелодия рождалась! Звуки ее заставляли сердце трепетать и сжиматься в необъяснимом волнении, а душа раскрывалась навстречу миру, желая впитать все его очарование. Неизвестный музыкант выбивал на своем барабане ритм, совпадающий с биением сердца принцессы, и Минория невольно подчинялась магическому влиянию этой музыки, принявшись танцевать. Сначала она вздымала и опускала руки, потом стала кружиться на месте, изящно перебирая ногами. Тело ее изгибалось навстречу мелодии, и принцесса, прикрыв глаза, полностью отдалась в плен тревожно-сладкой, исступленной мелодии души…
…Близилось время ужина, и Кунсайт направился к Минории, дабы предложить принцессе составить ему компанию. Он надеялся, что его жемчужина успела хоть немного отдохнуть с дороги, однако, подойдя к дверям покоев, замер, не решаясь постучаться. Словно какая-то сила удерживала его от этого шага, и генерал медленно опустил руку. Он мог бы развернуться и уйти, но ноги его точно приросли к полу. Лорд не мог понять причину такого своего поведения — такое с ним было, пожалуй, впервые.
Дверь была чуть приоткрыта, и Кунсайт, не устояв перед искушением, заглянул в покои принцессы. Одного взгляда ему хватило, чтобы пропасть, сгинуть навеки и рассыпаться на мириады крохотных песчинок. Лорд, не отрывая взгляда от открывшегося ему зрелища, медленно сполз на пол, упав на колени перед приоткрытой дверью. Он точно преклонялся тому, что видел… Лицезрел, и не верил собственным глазам. Минория… Его жемчужина… Самая прекрасная из женщин… Олицетворение любви и совершенства…
Она танцевала, полуприкрыв глаза, соблазнительно покачивая бедрами и поводя плечами, вскидывая голову и медленно поворачиваясь в такт музыке, играющей где-то далеко. Облачение не скрывало ни единого изгиба фигуры принцессы, камни на лифе отбрасывали блики на стены покоев, порождая новые золотые созвездия. А Кунсайт, сидя на полу у двери, не мог оторвать взгляда от стройной фигуры, что в полумраке комнаты, развеиваемом теплым сиянием ламп, казалась нереальной… Соблазн, безумие, сладость.
Еще никогда лорд не чувствовал себя настолько живым, как в тот момент, когда, прислонившись к стене и закрыв глаза, проговаривал
«Ни одной смертной не сравниться красотой с дочерью Астарты, — думал первый генерал, затаив дыхание и блаженно улыбаясь. — Она затмевает всех, точно жемчужина среди серой гальки, райская птица среди воронья, ярчайшая зведа на небосклоне… Одна такая… Я готов бросить все сокровища Терры к ее ногам, подарить целый мир, сделать все, что угодно, ради одной улыбки. Я последую за ней, куда бы Минория ни пошла… О боги! Ни одну женщину я не полюблю так, как Венеру… Только ее одну, до скончания веков».
Кунсайт чувствовал себя так, словно его бросили в объятую пламенем пожара комнату. Его кожу словно лизали языки пламени, на смуглом лбу выступил пот. Сильный прилив желания пронзил мужчину до основания, и лорд, сжав зубы и кулаки, сделал пару глубоких вдохов, приказав себе успокоиться. Это стоило ему огромных, воистину колоссальных усилий. Будь он слабее духом, то не стал бы сдерживаться и вломился бы в покои принцессы, взяв эту гурию во плоти силой. Но нет. Кунсайт понимал, что эта несдержанность будет дорого ему стоить, и потому, тяжело дыша, медленно поднялся с пола и, не оглядываясь, ушел, стараясь не сорваться на бег. Подальше, подальше от соблазна!
Услышав за дверью странный шорох, Минория словно очнулась и, инстинктивно прикрыв грудь руками, испуганно посмотрела в сторону, откуда доносились звуки. Она не хотела выглядывать за дверь, однако обнаружив, что она чуть приоткрыта, опрометью бросилась к ней и захлопнула, привалившись к резному дереву спиной. Сердце принцессы отчаянно колотилось; Минория поняла, что поступила крайне глупо и опрометчиво, нарядившись в костюм, открывающий едва ли не все тело. А вдруг кто-то узрел ее в таком виде? Ох, стыда не оберешься, если об этом кто-нибудь узнает!
Задохнувшись от легкого отчаяния, девушка всплеснула руками и тут же бросилась переодеваться обратно. Лишь когда прохладный яркий шелк коснулся ее разгоряченного тела, принцесса успокоилась и села средь горы подушек, которые, насколько Минория знала, служили здесь постелью. Да уж, удивительная страна с удивительными обычаями эта Арабия!
Спустя несколько минут в двери постучали, и смуглокожий слуга передал принцессе, что лорд Кунсайт ждет ее на ужин. Минория тотчас же согласилась и последовала за прислужником, облаченным в широкие красные шаровары и вышитый серебряными нитями жилет из плотной темной ткани.
Старший генерал ждал ее в своих покоях. Он сидел, скрестив ноги, на шелковых подушках, а перед ним стоял невысокий столик, уставленный разнообразными восточными сладостями. Золотистые искорки играли на высоком золотом кувшине, до краев наполненным густым как кровь вином. Тут же стояли два инкрустированных золотых кубка.
Едва Минория появилась на пороге, Кунсайт встал и, едва улыбаясь, протянул ей руку, приглашая садиться. Принцесса аккуратно примостилась напротив, поджав под себя ноги и расправив складки платья. Мановением руки мужчина отпустил всех слуг, и в комнате остались только они вдвоем.