Я в любовь нашу верю...
Шрифт:
— Да сделайте уже что-нибудь с этим!
— Дух грома! В бой!!! — раздалась команда Юпитер, и шаровая молния полетела прямо в морду льву.
Но, к изумлению всех, звездный фантом после удара электричеством остался цел и невредим. Только и сделал, что к вящему облегчению Усаги отступил, позволив ей вскочить на ноги и броситься к другим сенши, трясясь от пережитого стресса. Боль от ран на руках постепенно стихала, разорванная плоть заживала.
Нефрит перестал смеяться. Он не ожидал, что кроме Сейлор Мун и глупой девчонки, из которой он выкачал энергию, в коттедже есть есть еще двое
— Мыльный Дождь! В бой!!!
Трое.
Все вокруг заволокло непроглядным туманом. Глаза защипало, словно лорда опустили в чан с мыльной водой, и теперь эта вода выедала ему глаза.
— Демоны! Я ничего не вижу! — прорычал Нефрит и, щелкнув пальцами, испарился, пока не стало совсем худо.
А лев остался, и Мыльный Дождь был ему нипочем. Он ведь был сотворен не из плоти и крови, и даже не из темной энергии зла, а из сияния звезд созвездия Льва. И теперь он приближался, пронизывая взглядом рубиновых глаз четырех сенши, замерших у порога.
Сейлор Мун, оправившись от шока, сняла диадему и раскрутила ее, пока та не превратилась в раскаленный диск, и метнула ее со словами:
— Лунная Диадема! В бой!!!
Одновременно с ней прозвучала команда от Сейлор Марс:
— Дух Огня! В бой!!!
Струя огня вырвалась из кончиков указательных пальцев, сложенных на манер пистолета, и слилась с Диадемой Сейлор Мун, раскаляя диск еще больше, добела. Усиленный огнем Марса, он ударил в морду звездному льву, и на этот раз успех был очевиден: фантом вспыхнул и разорвался на сотню искрящихся кусков. С легким шипением они превратились в золотисто-белый дым и устремились ввысь, к звездам, из которых и появились.
Девушки с облегчением вздохнули.
— Неужели мы можем объединять атаки? — спросила Рей у Сейлор Мун, но та была удивлена не меньше. Победа была неожиданной, можно сказать, сравнительно легкой, если учесть, что Дух Грома Сейлор Юпитер не помог.
— Комбинированные атаки всегда сильнее, так как в этом случае слабые стороны одной атаки замещаются плюсами другой, и наоборот. Плюс, многократно усиливается и боевой урон комбинации, — заметила Ами, и от такого обилия умных слов у Усаги заболела голова. Она с облегчением потерла лоб и виски, пытаясь сосредоточиться и хоть как-то облегчить пульсирующую головную боль. Внутри словно стучала сотня молоточков.
— Ты в порядке? — мягко поинтересовалась Юпитер, положив руки на плечи Сейлор Мун и заглянув той в лицо.
— Голова болит, — пояснила девушка, и тут же вспомнила о Нару, что все еще лежала на полу, раскинув руки. — О нет! Нару!!!
Цукино бросилась к подруге и, упав на колени рядом с ее телом, разрыдалась:
— Она мертва, мертва!.. Она не дышит и такая холодная!
Кто-то подошел к ней Усаги сквозь слезы увидела голубые сапоги Сейлор Меркурий.
— Позволь мне осмотреть ее.
Девушка покорно подвинулась, глотая слезы. Она наблюдала, как Ами с видом профессионала попробовала пульс на шее Осака, приподняла той веки, послушала дыхание, а потом, посмотрев на Цукино, сделала тревожное заключение:
— Нару жива, но очень слаба. Ее нужно срочно отвезти в больницу.
— Я вызову «Скорую помощь», — тут же вызвалась Рей и тут же набрала
Усаги, не сдерживая слез, обхватила голову руками, сжавшись в комочек на полу:
— Ну почему ни один день не может закончиться нормально?!
Дорога к больнице казалась Усаги вечностью. Она сидела в карете «Скорой помощи», держа на коленях голову Нару. Та металась, словно в жару и бредила, едва шевеля спекшимися и искусанными губами:
— Такседо… Такседо… Не уходи, любимый! Позволь мне быть с тобой!.. — каждое упоминание ее защитника в плаще из уст бредящей подруги было сравнимо с ударом в грудь, и Усаги с трудом сдержала вздох. — Нет! Нет!.. Неееет!
Девушка рванулась всем телом, и Цукино едва смогла удержать ее, ласково гладя спутанные рыжевато-каштановые волосы с синим бантиком на макушке. Подняв глаза на Ами, Рей и Мако, что сидели чуть поодаль, сложив руки на коленях, Усаги взглянула на них с такой болью, что девушек продрал мороз по коже, и они поспешили опустить глаза.
«Неужели она успела влюбиться в Нефрита?» — спросила сама себя Цукино, но ответ был очевиден. Всю жизнь Нару искала того самого мужчину, которому она отдала бы всю себя без остатка, вручила бы свое сердце в подарочной упаковке. И она нашла его. Только вот он оказался злейшим врагом ее подруги, бездушным и беспощадным демоном, что даже не пожалел влюбленную него девушку, выкачав из нее всю энергию до капли.
Нефрит искал ее, Сейлор Мун. Это предположение высказала Ами, когда они ждали прибытия помощи. А почему именно Нару получила злополучное сообщение, объяснялось довольно-таки просто: на фотографии профиля Осака были запечатлены они с Усаги. Лорд оправил сообщение наудачу, и неожиданно преуспел. А все из-за недальновидности подруги Цукино.
Как Нару могла так слепо и безотчетно влюбиться, не зная его сущности, его истории? Усаги знала по собственному опыту, что значит любовь с первого взгляда, но чтобы вот так броситься в объятия незнакомца?.. Нет. Она хоть и делает глупости, но не такие. Ох, Нару-Нару, что же ты наделала!
Усаги провела в больничном коридоре всю ночь, не сомкнув глаз. Рей и Мако сидели внизу, у автомата с кофе, поглощая напиток литрами и напрочь отказываясь вернуться домой, чтобы лечь спать. Ами о чем-то негромко разговаривала с женщиной у регистраторской стойки, и их тихие, монотонные голоса вызывали у вымотанной Цукино желание спать. Она клевала носом, но всякий раз подрывалась, когда чувствовала, что отяжелевшие веки смежаются.
Приехав в больницу, они тотчас же позвонили матери Нару и сообщили, что ее дочь сейчас находится в больнице. Миссис Осака сейчас была в палате, вместе с дочерью. Саму же Усаги не пустили туда, заявив, что пострадавшей нужен покой. Вот она и осталась сидеть в коридоре, надеясь не упустить момент, когда можно будет поговорить с подругой.
Цукино ненавидела больницы. Это запах медикаментов, въевшийся в стены, всегда вызывал у нее стойкие ассоциации с болью и простудой. К горлу подкатывал тугой ком, но Усаги, вздыхая, проглатывала его, прислоняясь спиной к стене. Лампы дневного света раздражали покрасневшие от недосыпа глаза, и девушка потерла их.