Я в любовь нашу верю...
Шрифт:
Нефрит еще некоторое время постоял у портрета, размышляя о чем-то своем, а затем продолжил свой путь наверх, не зная, что все это время за ним следила пара по-кошачьи зеленых глаз. Едва лорд скрылся из виду, Зойсайт сделал шаг вперед и ухмыльнулся.
— Теряешь хватку, Нефрит! — пропел юноша, сверкнув глазами. — Пожалуй, Погибель должна узнать о твоих слабостях. И чем скорее, тем лучше.
С этими словами Зойсайт, щелкнув пальцами, растворился в воздухе, ведомый желанием насолить старому неприятелю.
Нару, едва оправившись от потрясения, вызванного резкой потерей энергии, тут же взялась за поиски Нефрита. Еще лежа в больнице, она перебрала массу вариантов для розыска человека, похитившего ее сердце, пока,
Она записалась на прием заранее и теперь, придя в агентство на двадцать минут раньше назначенного времени, сидела на диване в приемной. Из-за двери, ведущей в кабинет детектива Сена Комацу, раздавались приглушенные голоса, и услужливая секретарша то и дело бегала туда-сюда, деловито цокая каблучками.
Потягивая апельсиновый сок, предложенный секретаршей, Нару с интересом осматривала интерьер приемной, отмечая про себя довольно-таки богатую обстановку. Видимо, у агентства дела шли неплохо, раз у мистера Комацу хватало денег на ламинат, мебель из дорогих сортов дерева и авторские картины, украшающие стены. Приглушенный жалюзи свет тусклыми бликами падал на пол и выкрашенные бежевой краской стены, создавая слабую конкуренцию лампам дневного света. В углу стояла кадка с разлапистым папоротником, вдоль стен — два бежевых кожаных диванчика. Напротив располагалась небольшая стойка, за которой у компьютера сидела секретарша, а за стойкой, вдоль стены, стояли два шкафа, заставленные до отказа разноцветными папками разных размеров. Напротив окна, на ворсистом белом ковре, располагался небольшой журнальный столик, отполированный до блеска.
Наконец, голоса за дверью обрели несколько иную тональность — время приема подходило к концу, и посетители прощались с детективом, рассыпаясь в благодарностях. Нару сжала в пальцах сумочку. Она уже давно продумала, что скажет мистеру Комацу, не углубляясь в детали. В самом деле, не говорить же ему о том, как незнакомец в обличии некого Такседо Маска высосал из нее всю энергию!
Посетители вышли, и Осака, по-прежнему нервно сжимая сумочку, нерешительно покосилась на секретаршу. Та ободряюще улыбнулась и сделала приглашающий жест в сторону кабинета Сена Комацу. Нару переступила порог кабинета и огляделась. Здесь обстановка была более строгой: массивный антикварный стол из дуба, сейф, бюро красного дерева. Тяжелые портьеры из темно-зеленого бархата практически не пропускали в кабинет солнечный свет, и девушке показалось, что ей не хватает воздуха.
— Мисс Осака? Проходите, садитесь. Что привело вас ко мне?
От созерцания кабинета Нару отвлек хозяин агентства — тридцатилетний мужчина в самом расцвете сил, подтянутый, серьезный и очень аккуратный, судя по образцовому порядку на его рабочем столе и в одежде. Волосы его были зачесаны назад, открывая высокий лоб. Серые глаза смотрели на девушку серьезно и в то же время добродушно, словно негласно призывая ее довериться его опыту.
Нару примостилась на самом краешке стула с высокой спинкой и, положив многострадальную сумочку на колени, начала заготовленную заранее речь.
— Мистер Комацу, мне нужна ваша помощь в поисках одного человека. Я не знаю ни его имени, ни фамилии — ничего, кроме внешности. Мы встретились на маскараде, и мне посчастливилось увидеть его лицо, когда он снял маску… И это все. Возможно ли найти человека, опираясь лишь на описание его внешности?
— Естественно, — улыбнулся детектив, глядя на Осака, словно на неразумное дитя. — Можно составить фоторобот, а затем пробить его по базе данных. Вы достаточно хорошо запомнили его?
— Да его лицо словно сейчас стоит перед моими глазами! — воскликнула Нару, а затем, наклонившись через стол к мистеру Комацу, быстро проговорила: — Я заплачу столько, сколько вы скажете, только помогите мне найти этого мужчину!
Детектив
— Для начала давайте составим фоторобот и словесный портрет, чтобы я знал, на что ориентироваться. А уже потом договоримся о цене.
— Вы… правда можете мне помочь? — в глазах Нару плескалась такая надежда, что Комацу поспешил ее подбодрить.
— И не такие дела распутывали, девочка. Найдем мы твоего кавалера, будь спокойна!
Но Осака не могла успокоиться ни во время составления фоторобота, ни после, когда уже заплатила детективу задаток. Три дня она провела словно в тумане, ни с кем не общаясь и не созваниваясь, остро реагируя на каждый входящий звонок. Ее мать списывала это на последствия нервного срыва и переутомления — такой диагноз Нару поставили в больнице, и не приставала к дочери с расспросами. А девушка днями и ночами грезила о своем идеале, представляя их следующую встречу. Она рисовала в тетрадках и на листах бумаги его лицо и пышные волосы, особое внимание уделяла глазам, пытаясь изобразить их глубокую кобальтовую синеву. Особо удачный портрет Нару спрятала под подушку, чтобы любоваться на него по ночам, в плену бессонницы.
Девушка была одержима этим человеком. Она просыпалась и засыпала с мыслями о нем. Никакого интереса, помимо одного-единственного. Все три дня Осака не выходила из комнаты — либо рисуя, либо составляя любовные послания Такседо Маску — так она окрестила про себя своего незнакомца.
И вот, утром четвертого дня раздался телефонный звонок от Сена Комацу:
— Мисс Осака? Не могли бы вы подъехать ко мне в офис? Я нашел вашего загадочного принца.
Думаю, не стоит говорить, что после этих слов Нару сломя голову примчалась в агентство и, обменяв тоненькую папку с информацией о ее возлюбленном на солидную сумму денег, вернулась домой, прижимая к груди несколько драгоценных листков. Любопытство разрывало ее на части — так хотелось ознакомиться с результатами изысканий детектива, но все же Осака дотерпела до дома, и уже в комнате, не переодеваясь, уселась на незаправленную кровать и открыла папку. И словно выпала из жизни, перечитывая по нескольку раз факты из жизни Масадо Санджойна — так звали ее мужчину. Комацу удалось узнать о нем все: его адрес, факты биографии и даже номер медицинской страховки. Работа детектива стоила потраченных на то денег, и Нару была готова петь и танцевать от радости, что покров тайны, наконец, упал.
Но потом, прервав свое кружение по комнате, остановилась, еще раз пробежавшись глазами по строкам, где был отпечатан адрес дома Масадо Санджойна. Осака в нервном возбуждении бросилась к шкафу и перерыла почти все его содержимое, пока не вытащила легкое аквамариновое платье без бретелек — в ее фантазиях именно в нем Нару приходила к нему. Этот цвет удивительно шел ей, подчеркивая кожу цвета сливок и каштановые с рыжеватым отливом волосы. Затем надела на шею кокетливую бархотку, в уши — серьги с голубыми камнями, чуть присобрала волосы, открывая взгляду плавную линию шеи и плеч, нанесла легкий макияж, подчеркивая все, чем наградила ее природа. Нару не считала себя красавицей, но она умела при случае подать себя.
Вздохнув, она повертелась у зеркала, надушилась своим любимым парфюмом и, захватив в собой серебристый клатч, вышла из дома. Осака не захотела брать машину матери, предпочтя вызвать такси — и конспирация, и отчитываться не надо. Назвав водителю адрес, Нару откинулась на мягкое сиденье, прикрыв глаза и слушая учащенное биение сердца. С каждым метром она была все ближе и ближе к исполнению своей мечты. О том, что что-то может пойти не так, девушка даже не думала.
Когда такси остановилось напротив особняка Санджойнов, в душе Нару шевельнулось сомнение — уж очень заброшенным выглядел этот дом. Но, взяв себя в руки и подбодрив, девушка двинулась вперед по усыпанной гравием дорожке. Чем ближе она подходила к нему, тем отчаянней колотилось ее сердце. Ладони вспотели, и Осака автоматически потерла их.