Я в порядке, и ты тоже

Пэган Камилла

Я впустила его в дом. Было заметно, что он плакал, глаза у него все еще немного слезились. Увидеть его в таком состоянии было все равно что мгновенно вернуться в реальность, к чему я, должно быть, была готова, потому что из моих глаз сразу ручьем потекли слезы.

Мэтт вытер нос о рукав рубашки с пуговичками на воротнике.

– Где она? – спросил он.

– В комнате Стиви.

– Спит?

Я кивнула.

– Хорошо. – Мэтт бросил взгляд на Санджея, который не спешил выйти из гостиной.

– Привет, – сказал Санджей.

Мэтт кивнул ему.

– Я хочу забрать

ее домой. Надеюсь, она быстро уснет. А завтра…

А завтра он скажет ей, что ее мать умерла. Из глубин моей груди вырвалось рыдание. Я приложила руку ко рту.

– Прости, – сказала я, взяв себя в руки.

– Ты тоже прости меня, – хриплым голосом проговорил Мэтт. – Она… они думают, что она скончалась за час до того, как я вернулся домой. Если бы я нашел ее раньше…

Если мы оба нашли ее раньше, то, возможно, мы спасли бы ее.

– Мне так жаль, Мэтт. Сколько времени нужно для того, чтобы стала известна… – Я не нашла в себе силы и произнести «причина смерти». – Чтобы они определили, что произошло?

Он внимательно посмотрел на меня.

Я так же пристально смотрела на него, ожидая, что он объяснит то, что имел в виду. Я знала, что Дженни мучили страхи, когда она была подростком, и что та же проблема снова возникла после рождения Сесили. Некоторое время она принимала транквилизаторы, но с тех пор прошло уже несколько лет.

Безусловно, Дженни была склонна заморачиваться, точно так же, как я и как большинство знакомых мне женщин, но за последний год или два она как будто изменилась к лучшему. Безжалостные комментарии по поводу ее блога, которые когда-то выводили ее из строя на несколько дней, теперь были ей что с гуся вода. Я полагала, что благодаря своему повышенному вниманию к положительным отзывам и вкупе с жизненным опытом она обрела способность справляться с незначительными расстройствами, которые могли возникнуть в будущем.

Нет, кроме эндометриоза, мне в голову не приходила ни одна проблема, с которой могла столкнутся Дженни.

«Не могло ли это быть самоубийством?» – вдруг подумала я.

Эта мысль, как стрела, вонзилась мне в сердце, но улетучилась так же быстро, как появилась. Казалось крайне невероятным, чтобы женщина, мечтавшая о свадьбе своей дочери и внуках, внезапно положила конец собственной жизни. При этом не проявляя хотя бы малейших признаков депрессии.

Мои размышления прервало характерное побрякивание дорогущего сотового телефона. Мэтт достал аппарат из кармана.

– Это мама Дженни, – сказал он. – Я выйду на улицу.

– Наверное, мне не следовало спрашивать? – прошептала я Санджею.

Санджей выглядел так, будто не спал несколько дней. Я, вероятно, тоже. Проведя рукой по голове, он сказал:

– Не знаю. Может быть, ты немного поспешила.

– Она – моя самая близкая подруга.

«Была, – произнесла я про себя. – Была. Была. Была».

– Впрочем, ему, вероятно, известно не больше, чем тебе, – сказал Санджей. – Постарайся сохранять спокойствие. Если можешь, дыши глубже. – Это было нашей старой привычкой –

он успокаивал меня, когда я чувствовала, что загнана в угол. По крайней мере, так было до того, как я стала звонить Дженни, когда мне нужно было о чем-то поговорить. – Разве важно, как это случилось?

Мне хотелось согласиться с мужем, но что-то, похожее на механизм внутренней самозащиты, требовало, чтобы я точно узнала, что случилось. «Сейчас же! – хотелось мне крикнуть. – Сию же минуту!» Тогда я могла бы осознать это ужасное происшествие и начать скорбеть.

То есть я могла бы подготовиться к тому, чтобы помочь Сесили. Потому что слишком хорошо знала, что жизнь без матери отнюдь не легка даже для ребенка, которому доступно все.

То есть я могла бы незамедлительно предпринять шаги к тому, чтобы она избежала судьбы, похожей на мою, или, по крайней мере, я могла бы убедить себя в том, что разобралась с этой конкретной проблемой. Потому что все, что сейчас происходило, было связано с ней. Это было равносильно тому, что узнать, что одна из твоих подруг больна. Раком груди? Значит, пора записаться на маммографию. Раком легких? Фу, слава богу, ты никогда не курила.

Я тряхнула головой, чтобы отогнать от себя последнюю мысль. Была ли я в шоке или нет, в такой момент, как этот, мне совсем не хотелось отвлекаться на нее.

Мэтт снова вошел в дом.

– Теперь я хотел бы забрать Сесили. Ты можешь отвести меня к ней?

– Конечно.

Я повела его в комнату Стиви, где Сесили сидела, свернувшись в клубок у подножия кровати. Подхватив ее на руки так, словно она была не тяжелее, чем кукла, Мэтт поцеловал ее в лоб. При тусклом свете лампы, которую Сесили попросила меня не выключать, я увидела, что она изо всех сил старается не разрыдаться.

– Папочка, – еле слышно произнесла Сесили, а потом закрыла глаза и заснула.

– Я заеду завтра, – быстро проговорила я, открывая перед Мэттом входную дверь. – Или на неделе… или в любое другое время. Прошу тебя, обязательно сообщи нам, чем мы можем помочь. – В одну секунду я снова переключилась на режим планирования. Мэтту и Сесили потребуется поддержка. Много поддержки. Нужно будет все организовать – похороны, прощальную церемонию, если Дженни будет погребена в Калифорнии, поближе к родственникам. (Будет ли она погребена? У нас никогда не заходил разговор об этом.) Я могла бы помочь с организацией перелета. Нужно было сообщить эту ужасную новость друзьям и знакомым. В конечном счете, будет поток писем по электронной почте и комментариев в социальных сетях, на которые придется отвечать.

Едва Мэтт ступил за порог, как я добавила:

– Мэтт? Что ты имел в виду под «серьезными проблемами»?

Он повернулся ко мне вместе с Сесили, по-прежнему сжавшейся у него на руках.

– Ты правда не знаешь?

Я покачала головой.

– Это была передозировка.

– Что ты сказал? – Мои мысли снова приняли то же направление, с которого только что свернули. Неужели она покончила жизнь самоубийством? Нет, это все-таки невозможно. Не стала ли она опять принимать транквилизаторы?